- Ладно уж, примите извинения, - сказала я, окинув взглядом его мощные руки и снова посмотрев ему в глаза. - Просто не люблю, когда мне пудрят мозги.
После этих слов он расслабился и улыбнулся уже намного добродушнее.
- Но помнится, вы говорили, что пока у вас маловато информации об этом деле, - заметил он. - Что именно вы собираетесь здесь раскопать? Ведь вы дотошная ищейка.
Усмехнувшись, я ответила:
- Послушайте, сейчас и правда довольно трудно сказать, каковы шансы на успех. Да, я еще плохо представляю общую картину, и это меня беспокоит.
- Угу, понятно, ведь вы занимаетесь расследованием уже целых два дня, не так ли?
- Да, около того.
- В таком случае имеете право сделать небольшой перерыв. - Он отпил глоток пива, с легким стуком поставил бутылку на журнальный столик и произнес:
- Должен признаться, я был вчера с вами неискренен.
- О чем вы?
- О Либби Гласс. Я действительно не знал, кто она такая, хотя подозревал, что у Лоренса что-то с ней было.
И мне в тот момент просто показалось, что это не очень касается предмета вашего расследования.
- Не понимаю, с чего вы так решили, - удивилась я.
- А вот теперь хочу кое-что рассказать. Может быть, это вам пригодится - кто знает? Мне кажется, с тех пор как он умер, я все время пытаюсь представить его лучше, чем он был на самом деле. Лоренс заводил немало любовных интрижек. Но вкус всегда безошибочно приводил его к состоятельным подругам. Обычно это бывали дамы уже немолодые. Как говорится, если хочешь выглядеть элегантно сам, то подыщи себе аристократку.
- А что собой представляла эта Либби Гласс?
- Толком я так и не знаю. Доводилось встречаться с ней пару раз по делам, когда она оформляла наши налоговые платежи. Выглядела девочка довольно привлекательно. Молодая, лет двадцати пяти - двадцати шести.
- Он никогда не рассказывал вам, что у него была с ней связь?
- Чего нет, того нет. Вообще не припомню, чтобы он когда-нибудь трепался по поводу своих похождений.
- Настоящий джентльмен, - похвалила я.
Скорсони пристально взглянул на меня.
- Я вполне серьезно, - поспешила я исправить свою оплошность. Насколько мне известно, в вопросах своих отношений с женщинами он всегда держал рот на замке. Только это и имелось в виду.
- Ну да, на замке. Но каждый свой роман он принимал очень близко к сердцу. Кстати, это помогало ему и в его адвокатской деятельности. Кроме того, Лоренс не оставлял никаких писем, никаких телеграмм. Последние полгода перед смертью он был одинок и избегал новых приключений. Одно время я даже думал, что бедняга заболел, но это было, если хотите, не физическое расстройство, а что-то психическое. Надеюсь, вы меня понимаете.
- В тот вечер перед смертью Лоренса вы с ним выпивали, не так ли? спросила я.
- Да, мы вместе обедали. В "Бистро", это в центре города. Никки в тот день куда-то отлучилась, а мы с ним сначала слегка загуляли, а потом решили перекусить.
Насколько помню, выглядел он вполне здоровым.
- А у него был с собой в тот день антиаллергенный препарат?
Скорсони помотал головой:
- Он не очень увлекался лекарствами. При себе у него всегда был, пожалуй, только тайленол на случай головной боли, но он редко прибегал к помощи это лекарства. Даже Никки обратила внимание, что он принимал атиаллергенные пилюли только дома. Должен быть еще кто-то, имевший доступ к его лекарствам.
- Либби Гласс когда-нибудь наведывалась сюда?
- Что касается деловых визитов, то, насколько я знаю, нет. Она, может, и приезжала в город, чтобы повидаться с ним, но сам он об этом молчал. Да и зачем?
- Пока не знаю. Я просто прикидываю, кто бы мог подсыпать им обоим отраву и примерно в одно и то же время. Она умерла лишь через четыре дня после него, но это легко объяснить тем, что каждый из них принял свои пилюли, когда сам счел нужным.
- О ее смерти мне мало что известно. По-моему, в местных газетах об этом тоже ничего особенного не сообщалось. Зато я совершенно точно знаю, что он наведывался в Лос-Анджелес примерно за десять дней до своей смерти.
- Любопытно. В любом случае я тоже собираюсь туда съездить. Может, удастся что-нибудь выяснить.
- Думаю, мне пора, - сказал он, взглянув на часы и поднимаясь. Я тоже встала и проводила его до дверей, отпуская с какой-то внутренней неохотой.
- Как вам удалось так похудеть? - поинтересовалась я на прощание.
- Ах вот вы о чем! - оживился Чарли, похлопав себя по животу. Склонившись ко мне поближе, он поведал чрезвычайно интимную информацию о жесточайших мерах по самоограничению и самоконтролю:
- Во-первых, я выбросил к черту все конфеты и шоколадки, которыми были завалены ящики моего стола, - проговорил он мне на ухо конспиративным тоном. - Все эти "Сникерсы", "Три мушкетера" и "Хершез киссез" - знаете, такие пирамидки в золотистой фольге и с маленькими ярлычками на конце? Я их поглощал не меньше сотни в день...
Мне хотелось весело рассмеяться, потому что рассказывал он все это таким напыщенным и серьезным тоном, словно исповедовался в тайной страсти к ношению женских колготок. Повернув лицо и испытывая подсознательное удовольствие от того, что стою почти вплотную к нему, я шутливо продолжила начатую тему:
- И даже батончики "Марс" и "Крошка Руфь"?
- Да, в огромном количестве и каждый день, - подтвердил он. Я ощущала жар, исходящий от его разгоряченного лица, и искоса наблюдала за ним. Он заразительно рассмеялся сам над собой, продолжая сбивчиво что-то рассказывать, и вдруг его глаза встретились с моими, задержавшись на одно мгновение дольше положенного. - Еще увидимся, - торопливо сказал он.
Мы как-то очень долго пожимали друг другу руки на прощание, я не сразу понял почему, - наверное, чтобы избежать более опасных прикосновений. Даже от этого дружеского рукопожатия волоски на моей руке встали дыбом. А моя система раннего оповещения не среагировала, оставив меня в недоумении, как же все это понимать. Похожее ощущение я испытала когда-то, стоя у распахнутого окна на двадцать первом этаже, - жуткое желание броситься вниз головой. В моей жизни мужчины всегда занимали довольно видное место, и, судя по всему, история грозила повториться. Хотя, как всегда, не вовремя, подумалось мне.
Глава 8
Когда в шесть вечера я подкатила к входу в "Корнере К-9", Гвен как раз закрывала дверь на ключ. Опустив стекло, я высунула голову и окликнула ее:
- Может, поедем вместе на моей машине?
- Лучше я поеду за вами, - ответила она. - Вы ведь знаете, где находится "Палм-Гарден"? Кстати, не возражаете против этого местечка?
- Нет, оно меня вполне устраивает.
Она направилась к автостоянке и уже через минуту выкатила оттуда на ярко-желтом "саабе".
Ресторан был всего в нескольких кварталах езды, и вскоре мы припарковали свои автомобили бок о бок рядом с "Палм-Гарден".
Гвен скинула с себя комбинезон и поспешно отряхнула подол юбки.
- Ничего не поделаешь, собачья шерсть, - извинилась она. - Обычно сразу после работы я принимаю ванну.
"Палм-Гарден" располагался в самом сердце Санта-Терезы, позади торгового центра. Столики здесь были установлены прямо на тротуаре между большими деревянными кадушками с декоративными пальмами. Мы заняли свободный столик с краю, я заказала бокал белого вина, а она - минеральную воду перье.
- Вы что, совсем не пьете?
- Немного. После развода я практически завязала с выпивкой. Но в свое время здорово ударяла по виски.
Как движется ваше расследование?
- Пока трудно сказать что-либо определенное, - честно ответила я. Скажите, вы давно занимаетесь этим делом - уходом за собаками?
- Дольше, чем мне самой хотелось бы, - сказала она, рассмеявшись.
Мы немного побеседовали о всяких мелочах. Я надеялась таким образом узнать ее поближе и попытаться понять, что же у нее общего с Никки Файф, если в конце концов и та, и другая разорвали свои браки с Лоренсом. Но именно Гвен повернула наш разговор к главной теме.
- Ладно, валяйте. Что вас еще интересует? - взяла она быка за рога.