- Послушай, Лайл, почему бы нам не начать разговор сначала? обратилась я к нему как можно более неофициально.
В ответ он фыркнул и, достав из пачки сигарету, сунул ее в угол рта. Потом закурил, зажав спичку заскорузлыми пальцами, и резко выдохнул мощную струю дыма.
Глаза у него сузились, а один вообще зажмурился, потому что дым попал в лицо Своим видом он напомнил мне сейчас раннего Джеймса Дира - тот же недоверчивый прищуренный взгляд, кривая ухмылка и вздернутый подбородок. Мне подумалось, уж не является ли он тайным поклонником знаменитой картины "К востоку от Эдема", которую иногда крутят по вечерам мелкие телевизионные каналы где-нибудь в Бейкерсфилде.
- Давай попробуем. Почему бы нам немного не поболтать? - настаивала я на своем.
- Мне нечего тебе сказать. Да и к чему ворошить старое?
- Неужели тебя не интересует, кто убил Либби?
Он, похоже, решил не утруждать себя ответом. Взяв из штабеля кирпич, плюхнул на стену - примерно на уровне груди, где вел кладку, - толстый слой раствора, напоминавшего серый крупитчатый сыр, и разровнял его мастерком. Потом уложил на него кирпич, несколько раз пристукнул сверху, чтобы тот немного осел, и потянулся за следующим.
Согнув ладонь лодочкой, я приложила ее к правому уху и произнесла:
- Алло? - будто не расслышала.
Он криво ухмыльнулся, так что сигарета чуть не выпала изо рта, и произнес сквозь зубы:
- Ты что, считаешь себя такой уж неотразимой?
Я улыбнулась:
- Слушай, Лайл, какой смысл упираться? Вот ты все отказываешься поговорить со мной, а знаешь, что я могла бы запросто сделать? Потратить всего часа полтора на телефонные звонки в пять-шесть мест и выяснить о тебе абсолютно все, что мне нужно. Причем позвонить, не выходя из своего номера в западном Лос-Анджелесе, и мне это не стоило бы ни цента, все будет оплачено. Да, немало забавного я бы узнала о тебе, как думаешь? Включая твой послужной список и кредитный формуляр. Мне бы сообщили, был ли ты когда-нибудь под арестом, где и как трудился, какие книги брал в библиотеке...
- Вот и выясняй. Мне скрывать нечего.
- Ну зачем нам все это затевать? - продолжала я. - Мне не составило бы труда просветить твою жизнь насквозь, но если уж после этого я опять вернусь сюда, чтобы побеседовать с тобой, это понравится тебе еще меньше, чем сейчас. Ведь у меня тоже может испортиться настроение. Так что расслабься и не выпендривайся, договорились?
- О, я уже вполне расслабился, - сказал он.
- Так почему изменились твои планы относительно юридического колледжа?
- Просто бросил учебу, вот и все, - буркнул он.
- А может, потому, что тебя поймали за курением "травки"? - осторожно выдвинула я предположение.
- А не пойти ли тебе на... - огрызнулся он. - Ты что, прокурор? Мне неохота с тобой говорить, поняла?
Тоже мне, нашла преступника.
- Я тебя сейчас ни в чем не обвиняю, а лишь хочу выяснить обстоятельства смерти Либби.
Стряхнув пепел с сигареты, он тут же бросил ее и остервенело вдавил носком ботинка в грязь. Я присела на штабель кирпичей, прикрытых листом рубероида. Лайл глядел на меня из-под полуопушенных век.
- А как ты догадалась, что я курю марихуану? - спросил он отрывисто.
Пошевелив сморщенным носом, я дала понять, что догадалась по запаху.
- Кроме того, вижу, что тебе не больно-то нравится укладывать кирпичи, - заметила я. - Думаю, ты совсем не дурак и не прочь заняться чем-нибудь поинтереснее.
Он опять посмотрел на меня и уже выглядел не столь настороженным, как вначале.
- С чего ты решила, что я не дурак? - спросил он.
- Ведь ты почти десять лет был близок с Либби Гласс, - ответила я, пожав плечами.
- Все равно мне ничего не известно, - довольно грубо бросил он.
- И тем не менее ты знаешь намного больше, чем я на данный момент.
Судя по всему, он уже заколебался, хотя плечи были еще заметно напряжены. Мотнув головой, Лайл вернулся к своей работе. Он опять поддел мастерком влажную цементную массу, шлепнул ее на стенку и разгладил, словно подтаявший торт-мороженое.
- Она отшила меня, как только познакомилась с этим мужиком с севера. Этим адвокатишкой... - наконец буркнул он.
- Лоренсом Файфом?
- Угу, кажется. Она никогда ничего: о нем не рассказывала. Началось у них все с обычных деловых отношений - что-то связанное со счетами. Его юридическая фирма в тот момент как раз расширяла свой бизнес, и он решил перевести всю отчетность на компьютер, понятно? В общем, чтобы установить оперативный контроль за расходами и доходами. Это довольно сложная штука, непрерывные согласования, уточнения, звонки туда-сюда... Он несколько раз здесь объявлялся, приглашал ее после работы выпить с ним, иногда на обед в ресторан. Ну, в общем, она в него втюрилась. Вот и все, что я знаю.
Он взял небольшую железную арматурину и вбил ее под прямым углом в деревянную стену, а сверху положил намазанный раствором кирпич.
- Для чего это? - поинтересовалась я.
- Ах, это. Чтобы кирпичная кладка не упала, а держалась за внутреннюю стенку, - объяснил он.
Я понимающе кивнула, борясь с искушением попробовать самостоятельно положить кирпич.
- Значит, после этого она с тобой порвала? - спросила я, возвращаясь к основной теме.
- Да, почти совсем. Время от времени мы еще встречались, но я прекрасно понимал, что между нами все кончено.
Голос его звучал уже не столь напряженно, в нем теперь чувствовалась скорее горечь, а не злость. Намазав раствором следующий кирпич, Лайл уверенным движением уложил его на место. Мне в спину било нестерпимо жгучее солнце, поэтому я слегка откинулась на рубероид, опершись на локти, и задала новый вопрос:
- От чего, по-твоему, она умерла?
- Возможно, покончила самоубийством, - ответил он, испытующе взглянув на меня исподлобья.
- Самоубийство? Мне это даже в голову не приходило.
- Ты спросила - я ответил что думаю. Она была просто помешана на нем, - добавил он.
- До такой степени, что смогла наложить на себя руки, узнав о его смерти?
- Кто знает? - сказал он, резко взмахнув рукой.
- Откуда она узнала о его смерти?
- Кто-то позвонил ей и сказал.
- А ты откуда это знаешь?
- Потому что она сама мне позвонила. В первый момент Либби просто не знала, что делать.
- Она очень горевала о нем? Плакала? Это ее потрясло?
Похоже, он мысленно возвращался в то, уже далекое прошлое.
- Действительно, она была расстроена и в сильном замешательстве. Я обратил на это внимание, когда приехал к ней. Она сама позвала меня, но потом вдруг передумала и сказала, что не хочет говорить об этом. Либби была слишком взволнована и не могла ни на чем сосредоточиться. Меня разозлило, что она так бесцеремонно дергает меня туда-сюда, и я ушел. Последнее, что я узнал, было известие о ее смерти.
- Кто нашел труп?
- Управляющий дома, в котором она жила. Два дня Либби не появлялась на работе и не звонила, так что ее начальник забеспокоился и приехал к ней выяснить, в чем дело. Управляющий попытался заглянуть в окно, но шторы были плотно задернуты. Они пытались достучаться, но в конце концов открыли дверь отмычкой. Она лежала в халате на полу в ванной комнате и уже три дня, как была мертва.
- А как выглядела ее постель? Либби ложилась спать в тот день?
- Не знаю. Полиция этого не сообщила.