– Я не подвязывался исполнять настолько маньячные желания сумасшедшей…
– Это еще не маньячные, – совершенно спокойно отозвались с кресла. – Маньячные будут позже. Если выдержишь.
– Зачем мне выдерживать такое?
«Раб» злился все больше. Ну да, это проституты, которых она заказывала часто, терпели дольше, а такие вот лощеные хлюпики, которые пачками ловились на вечеринках, силой воли не обладали.
– Ну, ты же хочешь владеть миллионами?
Тишина. И такое громкое сглатывание, что Марго поморщилась – ей-богу, голодный пес. Бедный и жадный до денег, как до свежего мяса, пес.
– И такое придется терпеть каждый день?
– Нет, зачем же.
Струнт расслабился. Вот только рано – Марго пояснила:
– Два раза в день. А то и три. А, может, и с утра до вечера.
– Сука, – на этот раз «пуф» сбросил со спины ее ноги и начал разгибаться. – Ты просто ненормальная сука.
– А ты не знал об этом, когда заключал пари?
Черт, он не знал, что она «знала». А она всегда «знала» – видела это по их глазам – алчным и лаковым при виде дороговизны ее квартиры.
– Ненормальная…
– Это я уже слышала.
– Дура конченая…
– Пошел отсюда.
– Я…
Теперь актер восстал не на шутку – проявил норов, распрямился, сжал кулаки. Взгляд карих глаз налился гневом, подбородок заострился, рот сделался маленьким и совсем не красивым.
«Надо было заставить его сбрить и бороду. Эту модную козло-бородку. Без нее ему было бы лучше».
– Я тебя…
Продолжение почти всегда выглядело одинаково: шаг в ее сторону, тянущиеся к ее горлу руки, налитые яростью глаза и появлявшийся, как по взмаху волшебной палочки в женской руке, из-под сиденья кресла пистолет – мелкая, но злобно-кусачая Беретта 337.
– Пшел отсюда, – повторила Марго лениво, не глядя на гостя. Она все еще смотрела на картины, размышляя, не продать ли их на следующем аукционе. Ствол в руке не дрожал – указывал, будто посаженный на клей, точно в лоб Струнта.
– Ты… ты за это заплатишь.
– Ни цента.
– Я сделаю так, что…
– Ничего не сделаешь. Пшел отсюда – процедила хозяйка пентхауса. – В третий раз повторять не буду.
И неудачник ловелас по имени Клинт – актер-недоучка «бритая-грудь-и-бритые-яйца», проработавший «пуфом» (фи, какая жалость!) всего-то пятьдесят минут, покинул квартиру голым.
Торопливо. Без нижнего белья. С изливавшимся изо рта, как грохочущий водопад, потоком отборных матерков.
Минус один соискатель материального благополучия.
Плюс один балл к удовлетворенности.
Интересно, кто поработает пуфом завтра?
Ей стоило бы быть настолько же жестокой с ними, каким Джокер когда-то был с ней, – мочиться им на голову, на грудь, заставлять вылизывать ступни, вылизывать немытую промежность, щипать за соски, – вот только беда – Марго не была и в половину настолько же жестокой, как тот субъект, с которым она когда-то познакомилась в чате.
В обычном чате на сайте знакомств.
Кто бы знал, что люди бывают… такими?
Он унижал ее день за днем, неделя за неделей, два месяца подряд – два месяца сущего ада из которого она не могла, а частично и не хотела вырываться. Потому что эта тварь будила в ней не только ненависть, но и – странно признаться – женщину.
Марго ненавидела себя каждый день той жизни. Ненавидела Джокера – проклинала день, когда вышла в чат, когда зачем-то указала свой телефон, когда по непонятной ей самой причине решила с пугающим незнакомцем встретиться. А ведь интуиция орала так, что охрипла и потеряла голос в первые же пять минут.
Стоило к ней прислушаться.
Стоило бы.
Она стояла у зеркала и проводила рукой по роскошным и густым черным волосам – настоящей драгоценности в ее внешности. Нет, не единственной – красивым было и лицо с аккуратным носом, изящно очерченными губами, подбородком сердечком и большими темными глазами, – но драгоценностью крайне значимой и очень ей ценимой.
Когда-то эти самые волосы сбрил тот, кого она впоследствии полюбила – дурость, да и только. И именно по нему – человеку, которого когда-то по глупости самолично, находясь под действием «экстази», подстрелила на улице, – она сохла все последующие месяцы, переходы и Уровни. Именно его искала день за днем на улицах, в кафе, ресторанах и в воинских частях – среди охранников, наемников, киллеров – среди всех, кто каким-либо образом принадлежал к силовым структурам.{Сюжет этой истории подробно описан в рассказе «Выстрел» – здесь и далее прим. автора}