— Sacre — cochon — bleu![33] — выкрикивал Сильвупле страшные проклятья. — Я не хочу встречаться с revenant, с призраком, ни за какое вино в мире!
— Сильвупле, — спросил его сиятельство мистер Лежебок, — видел я когда-нибудь призраков?
— Jamais, мосье, никогда.
— Ну, так надеюсь, и впредь не приведется. Нервы у меня совсем расстроены, и, боюсь, я не вынес бы напряжения. Ты расправь-ка мне шнурки на корсете… ох уж эта плебейская привычка наедаться — да не так, талию мне оставь. Ну, вот, хорошо. И я не желаю больше выслушивать историй о призраках; я хоть во все это, положим, не верю, но слушать про это вредно, и если ночью про такое вспомнишь, то может бросить в дрожь, особенно если лунный свет упадет на твой собственный халат.
Его сиятельство мистер Лежебок, впредь запретив Сильвупле рассказывать о призраках, однако ж все думал о том, что уже было ему рассказано; и коль скоро мысль о призраках не шла у него из головы, когда он явился к чаю и кофею и к обществу в библиотеке, он почти против воли спросил у мистера Флоски, которого почитал он истинным оракулом, можно ли хоть в какой-то степени доверять хоть какой-то истории о привидениях, хоть когда-нибудь кому-нибудь являвшихся?
Мистер Флоски:
— Очень многим и в очень большой степени.{77}
Мистер Лежебок:
— Ах, право же, это пугает меня.
Мистер Флоски:
— Sunt geminae somni portae.[34] Призраки проходят к нам двойными вратами — путем обмана и самообольщения. В последнем случае призрак есть deceptio visus,[35] зримый дух, идея с силой ощущенья. Сам я видел много призраков. Полагаю, немногие среди нас никогда не видели призраков.
Его сиятельство мистер Лежебок:
— Счастлив сообщить, что я, к примеру, никогда их не видывал.
Его преподобие мистер Горло:
— О призраках есть такие авторитетные свидетельства, что разве отъявленный афей может в них не верить. Иов видел призрака, явившегося только для того, чтобы задать ему вопрос, но не дождался ответа.
Его сиятельство мистер Лежебок:
— Потому что Иов слишком перепугался, чтобы ему отвечать.
Его преподобие мистер Горло:
— Духи являлись египтянам, когда Моисей наслал на Египет тьму.{78} Эндорская волшебница вызвала дух Самуила.{79} Моисей и Илия явились на горе Фаворе.{80} Злой дух был послан на войска Сеннахирима,{81} разбил их за одну ночь.
Мистер Гибель:
— Говоря: «К вам сошел диавол в сильной ярости».
Мистер Флоски:
— Святой Макарий{82} расспросил череп, найденный в пустыне, и тот поведал ему при многих свидетелях о событиях в преисподней. Святой Мартин Турский, ревнуя успехам мнимого мученика, своего соперника,{83} соседнего святого, вызвал его дух, и тот признался, что обитает в аду. Святой Жермен,{84} путешествуя, выгнал из одного кабака большую компанию призраков, которые каждую ночь располагались за табльдотом и отменно ужинали.
Мистер Пикник:
— Веселые призраки! И уж верно, все до одного монахи. В Париже такая же точно компания забралась в погреб к мосье Свебаху,{85} живописцу; они выпили у него все вино, а потом еще швыряли в голову ему пустые бутылки.
Его преподобие мистер Горло:
— Какая, однако, жестокость.
Мистер Флоски:
— Павсаний рассказывает,{86} что всякую ночь с поля Марафона неслось конское ржанье и шум битвы; и тот, кто шел туда, чтоб послушать эти звуки, жестоко платился за любопытство; тот же, кто ловил их случайно, оставался невредим.
Его преподобие мистер Горло:
— Я и сам однажды видел привидение; у себя в кабинете, где никому, кроме привидения, не пришло бы в голову меня искать. Три месяца я туда не заходил и вот решил было заглянуть в Тилотсона;{87} открываю дверь и вижу: почтенная фигура во фланелевом халате сидит у меня в кресле и читает моего Джереми Тейлора. Фигура тотчас исчезла, и я тоже; и что это такое было и чего оно хотело — до сих пор ума не приложу.
Мистер Флоски:
— То была идея с силой ощущения. Призраки редко воздействуют на два чувства сразу; но в бытность мою в Девоншире мне достоверно подтвердили следующую историю. Молодая женщина, чей жених был в море, возвращаясь однажды вечером домой по пустынным полям, вдруг увидела своего любезного. Он сидел у забора, мимо которого лежал ее путь. Первые чувства ее были удивление и радость, но они исчезли при виде бледности и печали его лица и уступили место тревоге. Она приблизилась к нему, и он сказал важным голосом: «Око, видевшее меня, более меня не увидит. Глаза твои покоятся на мне, но я не существую». И с этими словами он исчез, а потом оказалось, что в тот самый день и час он погиб при кораблекрушении.