И немама заткнула мне рот.
Глава 1
14 июля
Мадам д'Арли́н тяжело вздохнула, коснулась массивной серебряной сережки и глянула на коллегу, сидевшего слева от нее за длинным столом. В тени темных бровей его глаза казались почти черными. Он рассматривал меня, тонкими пальцами сжимая перьевую ручку с такой силой, что та могла треснуть в любую секунду.
Здесь, посреди просторного холодного кабинета, стоя на темно-синем ковре с позолотой, я чувствовала себя невероятно маленькой и слабой. Потолочные своды расширяли пространство, и от высоты потолка у меня подкашивались ноги. Хотя, может, это от страха… Взгляды пятерых преподавателей давили, и я неосознанно вжала голову в плечи. Кроме стола, нас разделяли лишь несколько шагов и тренировочный манекен на белой лекарской кушетке. Я сжала перо трясущейся рукой, в надежде, что оно не выпадет из скользких пальцев. Нарисованный знак так и не засиял, все же ясно, я провалилась, чего еще ждать? Отправьте меня домой, скажите, что я не прошла, зачем медлить?
Стул скрипнул, мужчина резко поднялся и широким шагом пересек расстояние, оказался напротив.
— И? — спросил он хрипло и раздраженно, обдав меня запахом лекарственных трав.
Я поджала губы и опасливо подняла на него взгляд. Глаза оказались совсем не черными, светло-карими с зеленоватым отливом. Шерстяной пиджак на нем совсем не по погоде, хотя в кабинете довольно холодно. Темные спутанные пряди зачесаны назад. Нос искривлен, будто после давней драки, и несколько старых шрамов. Лекари такое исправят меньше чем за час, странно, что он…
— Я задал вопрос, — напомнил преподаватель.
— Должно быть где-то ошиблась, — выдавила я.
Он вскинул руку и салфетка из упаковки в ногах манекена, вылетела, потянув за собой вторую, а следом и третью. Салфетки дернулись, оторвались, опали на кушетку, но одна из них все-таки достигла руки преподавателя, и он сжал пальцы. Я усиленно вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, чувствуя какое от него исходит напряжение. Даже магия барахлит.
Он стер нарисованный мной знак и сказал:
— Еще раз.
Я подняла руку с пером и повторила отрепетированные движения. Полукруг, линия вниз, пересекающая его, линия в сторону. По искусственной коже манекена перо скользило так же мягко, как по человеческой. Линия по диагонали вверх, три точки, черта. Главное — не показать, что я осознаю ошибку. Точка, линия, завиток. И намеренно неверная линия снизу вверх, а не сверху вниз.
— И что это? — раздраженно спросил он.
— Эрхива — один из знаков лекарей. Используется для обезболивания при заражениях различными инфекциями, — уверенно отвечала я, — такими как…
— Нет, я спрашиваю, это что? — Он ткнул пальцем в нарисованный мной знак.
В любой другой ситуации, я бы не постеснялась вступиться за себя, отстоять свои знания и умения. Но только не сейчас. Я приоткрыла рот, раньше, чем придумала как буду оправдываться, но мне не дали даже начать.
— Мистер Барри, я думаю, этого достаточно, — сказала Мадам д'Арлин со своего места по центру стола. Арочная спинка кресла, перекликалась с потолочными сводами, но сейчас возвышаясь над ее головой, напоминала корону, и будто лишний раз подчеркивала должность директора.
Мистер Барри бросил на меня уничижающий взгляд, поднял чистую салфетку, протер руки — усиленно каждый палец, — кинул салфетку на живот манекена и последовал к столу.
— Мисс Уэйланд, — обратилась ко мне Мадам д'Арлин. — Можете быть свободны. Мы вернемся к рассмотрению вашей кандидатуры после окончания основного приема, если останутся вакантные места.