Его пальцы быстро застучали по экрану, набирая сообщение, а я могла лишь растерянно смотреть на него, пытаясь понять, чему он так обрадовался. Тоби, тем временем, навернул по комнате уже пару кругов, не отрываясь от телефона, а потом заблокировал его и, неожиданно повеселев еще больше, кивнул в сторону выхода.
— Идем, нужно успеть попрощаться со всеми, если они еще не уехали. — Он распахнул дверь, пропуская меня вперед и тихо усмехнулся. — А еще подготовиться к встрече с Альфредом.
***
Кот, чьего имени я так и не узнала, неистово орал в переносной сумке, а Арчи скакал вокруг: свесив набок язык, он вилял хвостом и тыкался носом в тонкую решетку, то ли желая попасть внутрь, то ли пытаясь высвободить заключенного. Зарин красила губы, сосредоточенно вглядываясь в зеркало у шкафа. Рафаэль уже тянул чемоданы за дверь и спускал их по парадным ступеням к машине. Водитель, завидев его, сразу же поспешил прийти на помощь, и вот они уже вместе впихивали вещи в багажник.
— Поедешь с Хэнком? — спросил подошедший к нам Генри Хоффман, пока его жена и Дина перепроверяли содержимое сумок.
— Чуть позже, — кивнул Тоби. — У меня осталась пара незаконченных дел.
Отец опустил руку на его плечо и приблизился, чтобы прошептать на ухо довольно длинную фразу, которую мне не удалось разобрать. Да и подслушивать, честно говоря, не хотелось. Семья Хоффман хранила свои секреты, которые мне не следовало знать. Как не следовало и вовсе находиться здесь.
Я отступила к дальней части прихожей, куда почти не доставал свет, льющийся из окон. Солнце медленно катилось к горизонту, холодный ветер врывался сквозь распахнутую входную дверь, но в суматохе всем было явно не до него. Совсем замерзнув, я натянула почти до кончиков пальцев вязаные рукава кофты, которую мне одолжила Зарин (моя по какой-то причине пришла в негодность, но в подробности, меня, конечно же, никто не посвятил).
— Эй, Элис! — Она как раз оказалась возле меня и вдруг быстро обняла, отчего я совершенно растерялась. — Удачи вам. Что бы вы ни задумали.
Зарин подмигнула, а потом подхватила переноску с котом и, не дав мне возможности хоть как-то отреагировать, поспешила к Тоби, который о чем-то говорил с Рафаэлем возле двери. Генри Хоффман уже вышел на улицу, Дина несла последние сумки к машине.
Я чувствовала, что дом вот-вот погрузится в привычную, если судить по моим прошлым визитам, тишину, но почему-то боялась этого. Неожиданное осознание, что мне понравилась эта помноженная на шум чужих голосов раздражающая суета, сбивало с толку.
Может, так ощущалась… семья?
— Вряд ли я могу просить тебя об этом, — раздался голос Селены Хоффман. Она стояла рядом со мной и обращалась явно именно ко мне, хоть и смотрела опустевшим взглядом на Зарин и Рафаэля, все еще стоявших возле Тоби. — Мое мнение уже давно ничего для него не значит, но… может, он послушает хотя бы тебя.
Тоби улыбнулся каким-то словам Рафаэля, Зарин и вовсе рассмеялась. С улицы донесся длинный гудок.
— Прошу, — продолжила Селена совсем тихо, — проследи, чтобы он хотя бы не рисковал попусту. А лучше — убеди поехать следом. — Она обратила ко мне внимательный, почти по-матерински теплый взгляд. — Отступать ничуть не стыдно, если уже ничего не исправить, а даже наоборот — куда мудрее, чем пытаться предотвратить неизбежное.
Я кивнула. Не потому, что она была абсолютно права и уж точно не потому, что я верила, будто смогу убедить в этом Тоби, а скорее потому, что мне самой хотелось того же. Уехать, сбежать, больше никогда ничем и никем не рисковать, не сталкиваться с трудностями, не переживать и не бояться. Но доступно ли это для нас теперь, после всего, что случилось? Могла ли я сделать вид, будто ничего не произошло и скрыться в другом городе, чтобы начать новую жизнь? Попросить Тоби стереть мне остатки памяти… Стало бы мне легче, откажись я от всех плохих воспоминаний или отголоски прошлого продолжали бы преследовать меня, а так и не завершенные истории настигали бы вновь и вновь в кошмарах и наяву?
Селена Хоффман не ждала от меня обещаний или даже ответа. Она уже чмокнула застывшего у порога сына куда-то в висок и вышла из дома следом за другими своими детьми. А Тоби еще долго наблюдал за тем, как они садятся в машину, как отъезжают и скрываются за поворотом, оставляя четкие линии от колес на свежем слое снега.