Брови Генри Хоффмана взметнулись вверх, а потом он расхохотался.
— Вот паршивец! Ничего доверить нельзя… Мисс Уэйланд, вы же понимаете, что это куда более серьезная и конфиденциальная тема, чем магия восприятия? — едва ли не прошептал он, и вновь вернулся к прежнему тону: — Но боюсь, что о ключе я ничего не знаю. Последний раз его видели, когда Мирелла заперла источник, чтобы никто не смог до него добраться. Но это и к лучшему. Позволить кому-то распоряжаться такой силой по собственному разумению — слишком опасно.
— Даже самой Мирелле?
— Честно признать, не имею ни малейшего представления. — Он задумался на пару мгновений, потерев подбородок. — Если Рейнару действительно удалось воскресить ее и сделать новым источником, мы могли бы узнать ответ, получи она все четыре вида первоначальной магии. Но, как я понимаю, она решила держаться в стороне от…
На его телефон пришло сразу несколько уведомлений, и он отвлекся. Я тем временем судорожно пыталась уложить все в голове и не упустить возможность узнать что-то еще. Стоило ему отложить телефон и вновь посмотреть на меня, как вопрос сам собой сорвался с губ:
— Вы знали, что Рейнара воскресила моя мама?
Генри Хоффман чуть замялся, словно не хотел поднимать эту тему, но все же ответил, медленно растягивая слова:
— Скажем так, в какой-то момент я догадался. Но к тому времени, обсудить с ней это, увы, уже не представлялось возможным.
— То есть, вы не знаете, почему и… как? И зачем?..
— К сожалению, тут ничем не смогу помочь. Агнес открывалась лишь немногим, и я точно не входил в их число. — Он вновь отвлекся на телефон и что-то быстро напечатал, застучав пальцами по экрану. — Боюсь, мисс Уэйланд, нам все же придется прервать беседу.
Я спешно поднялась и направилась к выходу из гостиной.
— Тобиас у себя, если решите поговорить, — добавил он, когда я уже добралась до двери. — Но, имейте в виду, он… не в духе.
В таком случае разговор точно следовало отложить. Попрощавшись, я прошла в коридор уже намереваясь уйти, но в голове, словно специально, завертелись вопросы, так и оставшиеся без ответа.
Не зря ли я выбрала ключ? Почему Мирелла вообще предложила мне выбор? Точно ли она решила держаться в стороне и значило ли это, что она больше не представляла угрозы? Действительно ли все закончилось? И если так, то… почему Тоби не в духе?
— Она не хотела его воскрешать, — донеслось откуда-то слева, и я обернулась. Селена Хоффман стояла возле лестницы, прислонившись плечом к перилам. Возможно, даже была здесь все то время, пока я беседовала с ее мужем в гостиной. — Агнес верила, что Мирелла сможет восстановить баланс магии и надеялась, что найденный прах принадлежал именно ей, но… ошиблась.
— Вы знали об этом? — поразилась я. — Общались с моей мамой? Подождите, а как же…
Мысли вновь завертелись в голове, упорно не желая складываться в оформленные вопросы, однако Селена не торопилась отвечать. Она смотрела на меня внимательным, почти пронзительным взглядом, будто что-то взвешивала, и уже через мгновение ее ресницы затрепетали, а в обычно бесстрастном взгляде что-то на мгновение треснуло.
— Ты очень сильная, Элис, — наконец произнесла она, и ее слова прозвучали не как комплимент, а как тихое, усталое признание, которое далось ей с трудом. Она медленно покачала головой, глядя куда-то сквозь меня. — Сильнее, чем кажешься. Твоя мама гордилась бы тобой.
Совершенно не ожидав подобного, я невольно отступила на шаг.
— Нет, она не… — начала я, но голос сорвался.
— Поверь, — Селена посмотрела прямо на меня. В ее голосе не было ни утешения, ни снисходительности. — Матери всегда желают для своих детей только самого лучшего… даже если их собственный путь оказался иным.
Она повернула голову в сторону лестницы, и ее взгляд, полный тревоги и беспомощности, задержался на верхних ступенях, а потом она медленно отступила от перил, словно освобождая мне путь.
— Поговори с ним, — едва слышно, почти умоляюще прошептала Селена и совсем беззвучно добавила: — Пожалуйста.
Теперь уходить было бы совсем невежливо…
Кивнув скорее себе, чем ей, я неуверенно шагнула на первую ступень. Потом на следующую. Поднималась все выше и выше, с каждым шагом чувствуя усиливающееся давление на моих плечах, словно какая-то неведомая сила вынуждала меня прекратить движение. Остановиться, сбежать — и больше никогда не возвращаться.