Мог, но не стал.
Потому что прекрасно понимал, что за этой просьбой неизбежно последовали бы другие. А регулярное использовании магии восприятия всегда заканчивалось одними и тем же. Слепотой. Основываясь на воспоминаниях прошлых владельцев, я понимал, что мог использовать магию безболезненно достаточно долго. Но из раза в раз, чью бы память я ни смотрел, все неизменно заканчивалось одинаково: они входили во вкус, опирались на нее все чаще, чувствовали собственное превосходство и власть, а потом теряли контроль.
Я отказал Маркусу. И именно тогда он открылся для меня с совершенно новой стороны. Все началось с банальной обиды, а потом переросло в раздражение, сменилось злостью и вытекло в угрозы и шантаж. Я до последнего надеялся, что он остынет, отпустит и забудет, но вместо этого он поставил меня перед выбором: либо я выполняю его просьбу, либо он рассказывает отцу — а значит, и всему совету — о магии восприятия.
Выбор был прост.
Я исказил воспоминания Маркуса. Стер все упоминания магии восприятия, но… возможно, перестарался. Он думал о ней куда чаще, чем я мог предположить, искал доказательства, статьи, изучал старые дневниковые записи очевидцев, потому мне пришлось исказить слишком многое.
И последствия моих действий не заставили себя ждать.
Маркус продолжил общаться со мной, как и прежде. Будто ничего не произошло. А вот я уже не мог. И я отдалился. Никаких больше посиделок, никаких дружеских бесед и уж точно никаких личных тем. Но из коротких разговоров я все же понял, что не все прошло так гладко, как мне бы того хотелось. Маркус подозревал, что с его памятью что-то произошло. Моя причастность к этому успешно затмевалась в его сознании созданным мной же сгустком, не позволяя ему соединить все воедино. Но я переживал. Боялся, что его попытки докопаться до истины смогут приблизить его к разгадке — пошатнут не слишком умело созданные искажения, разрушат все мои старания — и Маркус вспомнит. Чем больше он изучал, тем сильнее разрастался мой страх, заставляя вздрагивать каждый раз, когда он высказывал все новые и новые версии, все ближе подбираясь к истине, и в конце концов я не выдержал. Прикоснулся к нему, чтобы убедиться, что все в порядке, что он точно не вспомнит обо мне и о нашей семье, не сможет раскрыть всем хранимую годами тайну. Но… не смог. Словно что-то блокировало внешнее воздействие, хотя ничего подобного моим часам на Маркусе я не заметил.
Поиски ответа ни к чему меня не привели, и пришлось спросить у отца.
— Титановые пластины, возможно, — сказал он. — На днях, кстати, Роберт Эрдсхол как раз интересовался ими… — Отец задумался и с сомнением посмотрел на меня. — А почему ты спрашиваешь?
— Нашел пару упоминаний. Ничего особенного, лишь научный интерес.
После этого все поутихло. Маркус словно позабыл о своем расследовании и проблемах с памятью, сосредоточившись на учебе и попытках уговорить меня помочь ему с поступлением в Л’Эшаль. По объективным причинам я упорно отказывал, ведь мне казалось, что именно я служил тем самым катализатором, который заставлял стертые воспоминания о магии восприятия вновь шевелиться в его голове. А потому мне следовало держаться от него как можно дальше.
Но тогда я даже не предполагал, что в итоге решу действовать с точностью наоборот.
***
Маркус решил поступать в Абендорм слишком внезапно.
— Встретился на конференции в Лессаре с одним ритуальщиком, — ответил он на мое удивление. — Ему в этом году разрешили вернуться к преподаванию, а он, между прочим, один из лучших. Сам понимаешь, ритуалы — прибыльная штука, вот я и подумал… может, хоть так отец меня зауважает. Кстати, я тут на днях разбирал бумажки в его кабинете и нашел кое-что интересное. Про магию основателей. — Маркус самодовольно улыбнулся и глянул на меня. — Впрочем, неважно, тебе же плевать на мое расследование.
— Совсем не плевать, — ответил я, наверное, излишне напряженно.
— Да просто этот Барри связан с одним дельцем… — От его упоминания, так хорошо сдерживаемые эмоции вспыхнули, и мне потребовалось время, чтобы успокоиться, хотя титан и не позволил бы Маркусу почувствовать. Но часть разговора я все же упустил. — …вот я и предложил помощь с его проблемой в обмен на одну услугу.
— Какую?
— О, а вот это я не расскажу, — хитро улыбнулся Маркус. — У тебя свои секреты, у меня свои.