— Поверь, ты можешь сколько угодно избегать разговоров, но я все равно вижу по твоему лицу, что ты винишь во всем себя.
Я прикрыл глаза рукой, чтобы хоть как-то унять режущее чувство. Молчание и впрямь чересчур затянулось, учитывая, что нас держали здесь уже по меньшей мере несколько часов. Будь мама с нами в одной камере, она точно нашла бы слова поддержки для каждого из нас, но нас разделили, должно быть, решив, что мы с отцом представляем куда большую опасность.
— А ты меня разве не винишь? — спросил я наконец и прижал ладонь к лицу сильнее, чтобы унять дрожь. — За то, что разрушил все, что ты строил годами. За то, что мы оказались здесь.
Отец вздохнул.
— Вина… — Он сделал паузу, будто подбирая слова. — Вина — весьма обманчивое чувство. Она прорастает как из глубоких ран, так и из мелких трещин в душе, порожденных, казалось бы, мимолетной слабостью, а потом тихо и незаметно разрастается до тех пор, пока не заполнит все внутри. Питается нашими сожалениями и бесконечными «если бы...». Мы можем годами нести ее в себе, как будто верим, что, если достаточно страдать — можно что-то исправить. Но случившегося уже не изменить, как бы ты ни старался. Остается только принять последствия и смириться с ними. Или… попытаться исправить то, что в твоих силах.
— Исправить? — слово повисло в воздухе, глупое и нелепое, как и все мои попытки унять дрожь. Я отвел руку от лица и распахнул глаза, которые тут же заслезились от яркого света. — Разве можно что-то исправить теперь? Без магии, без зрения, без…
…нее.
— Тогда попробуй отпустить, — сказал отец, наверняка даже не подозревая, что попал в самую цель. — И сосредоточиться на том, что ты все еще можешь контролировать: твои мысли, твои действия, твои будущие решения. И просто… жить дальше.
Свет погас. Раздался громкий щелчок. Я интуитивно повернул голову к источнику звука, но ничего не смог разобрать.
— Интересно, — сказал отец, и я услышал, как он поднялся. — Очень интересно… Скажи на милость, знал ли кто-то о твоем «очень безопасном месте», куда ты перенес шкатулку?
— Что-то случилось? — напряженно спросил я, подавшись вперед.
Отец ответил не сразу. Он прошел от одной стены к другой, а следом за этим послышался скрип, словно дверь камеры открылась, и отец усмехнулся — слишком радостно, учитывая следующие его слова:
— Думаю, кто-то обесточил город.
Глава 32
8 ноября
— Охрене-е-е-еть, — протянул Джейден, все еще глядя на гаснущие один за другим дома.
Мое сердце, едва успокоившееся после бега и прежних переживаний, вновь болезненно застучало в груди, пока я пыталась осознать очевидное.
— Он что… вытягивает энергию? Возвращает ее в источник?
— Походу. — Чиркнув зажигалкой, Джейден поджег сигарету и кивнул в сторону леса. — Идем, нужно проверить остальных.
Путь назад, к кладбищу, длился целую вечность, хоть мы и шли достаточно быстро. Мимолетная легкость, вспыхнувшая после того, как опасность миновала, так же быстро угасла, стоило столкнуться с реальностью — Маркус забрал источник магии. И использовать его он собирался явно не в благих целях…
— Может, хватит уже курить? — вздохнула я, отмахнувшись от полетевшего мне в лицо дыма, когда Джейден поджег, кажется, уже третью сигарету.
— А то что? Помру? Да мы и так, видимо, все скоро помрем, какая уже разница? — Он сделал новую затяжку и закашлялся. — Ты же понимаешь, что мы ему вообще никак помешать не сможем?
— Нужно сказать Адрии. Предупредить блюстителей. Вырубят его и…
— Ага, с телеской он вырубит их раньше, чем они успеют достать пневматы. Если еще не вырубил…
Стоило нам выйти из леса и увидеть ребят, уже пришедших в себя и теперь что-то бурно обсуждавших, как я бросилась к Шер и сжала ее в объятиях.
— Тише, задушишь, — шепнула она, выдав пару нервных смешков.
— Боги, я так рада, что ты в порядке…
— В порядке? — Шер отстранилась и уставилась на меня со смесью удивления и тревоги. — Мой парень чуть не убил меня, как я могу быть в порядке, Элис?! Ты вообще думаешь, прежде чем спрашивать?