— Бла-бла-бла, — медленно проговорил Джейден. — Давай уже, заканчивай.
Он поставил банку на место. Я проводила ее взглядом и только теперь увидела лист бумаги, придавленный одним из бюстов. Бо́льшую часть листка перекрывала подставка, но последнее слово виднелось четко:
«Уэйланд».
— Свали-и-и, — сказал Джейден у моего уха, и я не успела потянуться к бумажке, когда он пихнул меня бедром, и закрыл шкаф на ключ.
— Открой, — сказала я.
— Не-а.
Я перегородила ему путь к столу и вытянула руку.
— Ключ.
Джейден остановился передо мной. Кажется, он впервые смотрел так открыто и без раздражения. Он протянул руку, держа ключ над моей распахнутой ладонью, но отдавать не спешил. Ключ покачивался из стороны в сторону точно маятник, и я могла бы попробовать схватить его прежде, чем Джейден одернет руку, но медлила, ожидая. Хотела узнать, что он задумал.
— Дам, если скажешь, что спрашивал Барри. Только без шуток.
Я прожигала его взглядом, раздумывая.
— Ладно. Он спросил, как выглядело тело изначально.
— Прям так и спросил?
— Прям так и спросил.
— И все?
— Ну он удивился, когда я сказала, что ты передвинул тело… И спросил, как оно выглядело. А больше вроде ничего и не спрашивал. Просил не рассказывать никому о произошедшем.
— Ясно, — сказал Джейден. Уронил ключ мне на ладонь, развернулся и пошел к выходу.
— Эй!
Но он уже не обернулся. Я глянула на телефон и, понадеявшись, что миссис Мосс не вернется раньше времени, открыла шкаф. На листке действительно была моя фамилия, мне не показалось. Я потянула его, приподнимая бюст и разочарованно поджала губы. Единственное, что было там написано: «Элисон Уэйланд». Другая сторона оказалась пуста.
Зачем миссис Мосс листок с моим именем? И не связано ли это с тем, что она дала мне шанс на вступительных? Я бы очень хотела спросить ее. Но как спросить о том, чего видеть я не должна была? Все-таки листок лежал в шкафу под замком, а значит, для моих глаз не предназначался.
***
18 сентября, среда
День. Еще день. Еще и еще. Каждый день мне казалось, что вот-вот все узнают. Когда-то ведь это должно уже всплыть. Сегодня. Сегодня точно пойдут слухи, поднимется паника. Но дни сменяли друг друга, и с каждым из них я все больше убеждалась — никто не узнает.
Встрепенулась лишь раз, когда мадам д'Арлин вошла в столовую и начала медленно хлопать в ладоши, призывая к тишине. Но ее важным объявлением оказалось напоминание о грядущем Дне Основателей, к празднованию которого нужно все подготовить. До него еще месяц, но судя по ее словам, празднование в Абендорме проходит едва ли не грандиознее, чем в городе. Все-таки именно на территории академии и возникла магия.
Основная часть подготовки, конечно, ляжет на плечи иллюзионистов, им нужно будет продумать и отрепетировать все представление. Управленцам предстоит помогать с установкой сцены, подготовкой атрибутов, и украшением территории. Маги без специализации тоже требовались, лишняя помощь никогда не повредит, так что мадам д’Арлин звала всех желающих.
И все это, конечно, очень здорово, но… На территории недавно кого-то убили.
А произошедшее скрыли как скрывают неприятную оплошность, как исшарканный пол прикрывают новым ковром, как дыру в стене завешивают картиной, а потом быстро замазывают, чтобы никто не заметил. И с одной стороны, я все понимаю…
Но неужели о таком не принято говорить? Разве не нужно оповестить студентов, чтобы они вели себя осторожнее? Или у блюстителей все под контролем и убийца уже пойман, а я волнуюсь о том, что меня совсем не касается?
После ритуалов меня нагнала Грета, передала что мистер Карвер заболел и рисования сегодня не будет. Сказать, что я расстроилась — ничего не сказать.
— Может тогда к нам присоединишься? — спросил меня Тоби, когда мы шли в сторону столовой.
Их компания, в которую отлично влилась Шер, но не я, последнее время постоянно располагалась на траве под одним из деревьев недалеко от павильонов, чтобы делать домашку. Обычно я с ними не сидела, предпочитая избегать общество Джейдена, но в этот раз, подумав, все-таки сказала: