Во время завтрака мне позвонила некая Адрия Беркли и попросила прийти в участок к четырем часам дня. Я глянула на Джейдена, но он ничего не сказал. Наблюдал за Маркусом с Шер, изучавшими программу фестиваля и строившими планы, куда пойдут в первую очередь.
Вчера я потратила несколько часов, чтобы переслушать запись разговора с Джейденом, законспектировать его для мистера Барри, а потом переписать повторно и вырезать все, что касается искаженных лиц. Не знаю, почему, но я не хотела, чтобы мистер Барри знал об этом.
И я была уверена, что знак на ребрах будет жечь, потому что я нарушаю условия. Но нет, жжения не было. Возможно, потому что в договоре не говорилось, что я должна сообщать какую-то информацию о себе. А эти искаженные лица касаются только меня, значит я не лгу, а просто умалчиваю. О себе. Все честно.
— Тоби в городе остался что ли? — спросил Джейден, громко хлебнув чай.
— Да, у него дела какие-то, — сказала Маркус, не отвлекаясь от телефона.
Джейден скривился и пробурчал:
— Даже не предупредил.
— А вы что-то планировали? Поехали с нами, — предложила Шер. — Там должно быть весело. И Тоби тоже обещал прийти.
— Ага, — сказал Джейден. Но с нами, конечно же, не поехал.
Суматоха фестиваля обрушилась на меня, стоило выйти из автобуса. Люди мельтешили перед глазами, сновали с пакетами и контейнерами для еды, протискивались между толпившимися у остановки, торопились к площади, таща за руку визжащих детей. Их голоса смешивались в нечленораздельный гомон, от которого внутри нарастала паника.
И это еще даже не началась основная программа!
Шер сразу потянула нас с Маркусом в самую гущу, к рядам палаток, громоздившимся едва ли не друг на друге. Здесь все пропахло едой. Жареная рыба, сладкий попкорн, картошка во фритюре, растянувшаяся колечками на тонких шпажках, всевозможные пряности. Запахи наслаивались один на другой, окутывали, впитывались в одежду, щекотали нос. Шер прихватила несколько цветных десертов в бумажных контейнерах и сунула их нам с Маркусом, чтобы набрать еще пакетиков с мармеладом и зефиром. Глаза у нее блестели даже ярче, чем после первой прогулки с Маркусом. Ведь эмоции от влюбленности всегда хоть и постепенно, но угасают, а вот любовь Шер к сладкому вечна…
Тоби встретил нас в сквере, когда мы наконец вырвались с площади, едва не потеряв Шер у очередной палатки. В светлом плаще и бежевом клетчатом шарфе он выглядел куда менее строго, чем в форменном пиджаке. Стоял у одной из скамеек со стаканчиком кофе и милым биглем, которому тут же досталось все наше с Шер внимание. Бигль, к слову, был в восторге. Кружился на месте возле нас, присевших на корточки, не зная к кому повернуться. Вилял хвостом и радостно скулил, пока мы гладили его густую жесткую шерсть и теребили длинные уши.
— Арчибальд, — представил пса Тоби.
Мы с Шер переглянулись, и вновь уставились на непоседливого бигля, вертевшегося с неиссякаемым оптимизмом и энергией. Серьезно? Ну какой Арчибальд?
— Арчи, — согласился Тоби. — Мама предполагала, что он окажется куда степеннее, когда выбирала имя.
Арчи тем временем свалился на спину, свесил набок язык и подергивал лапками, требуя почесать его пузико. Ну как тут откажешь?
Мы с Шер расположились на траве, пока Маркус и Тоби по ее поручению отправились за кофе. Арчи предпочел остаться с нами, носился вокруг, пытался влезть носом в контейнеры и попробовать, что же такое мы едим.
От кого-то я слышала, что собаки похожи на своих хозяев и… думаю, хозяином Арчи был явно не Тоби.
— Вот тебе миссия на сегодня, — сказала Шер и слизнула с пластиковой ложки остатки шоколадного пудинга. — Разговорить Тоби и все у него выпытать. Я бы, и сама могла, но, думаю, если спросишь лично — будет лучше. Только начни как-нибудь издалека, а не сразу в лоб, спроси про…
— Да знаю я.
— М-м, попробуй вот этот, — сказала Шер и сунула мне в рот ложку клубничного пудинга.
— Не, фоколадный был фкуснее.
— Ой, ничего ты не понимаешь…
Маркус тем временем подсел к ней с двумя стаканчиками кофе. Шер зачерпнула ложку шоколадного пудинга и повернулась к нему.