Он хочет, чтобы я понял, что проиграл.
Я собрал все остатки праны и направил её в ноги и руки.
— Ещё не всё! — прокричал я, и голос мой эхом разнёсся по арене. Отчаянный крик. Но мне показалось, что я почувствовал, как зрители вздрогнули, только услышав его.
Я сделал вид, что бросаюсь вперёд, но в последний момент прыгнул через тень, оказавшись у зверя за спиной. Лезвие моего меча нацелилось на шею, и я вложил в удар всё, что у меня осталось.
Но он знал. Как только меч коснулся его шкуры, он резко дёрнулся, когти вонзились в мою руку, выбив оружие. Крик боли вырвался из моей груди.
Это не бой. Это казнь. Пронёслось у меня в голове.
Я снова оказался на земле. Последние капли праны текли к моему сердцу, пытаясь восстановить хотя бы минимальный ритм. Но я знал, что больше не встану.
Зверь занёс коготь. Его глаза горели жёлтым светом — холодным, как сама смерть. Я смотрел на него и понимал, что он не просто хищник. Это был идеальный инструмент уничтожения. Каждая деталь его тела была создана, чтобы убивать.
И вот коготь почти коснулся моей груди, как я сделал отчаянный шаг — шаг, что не имел под собой ничего, кроме призрачной надежды на лучшее. Я просто выпустил всю оставшуюся энергию из своего тела, все что было во мне просто направилось на моего противника своей сырой мощью. Это был мой последний жест отчаяния, последний вызов, брошенный в лицо самой смерти.
Я услышал, а может мне просто показалось, как кто-то закрывает замок на ключ. А после, я почувствовал, как последние капли жизни утекают у меня из рук.
Я… Сдался…
Глава 48
[На арене]
— Да! Идите к Моргане, вы недоноски! Я говорил, я говорил, что его на лоскуты порвут и он сдохнет словно вшивая псина, — сказал мужчина в неряшливой одежде и с противной ухмылкой. Выглядел он словно сумасшедший, сбежавший из дома душевнобольных.
— Заткнись, животное, — сказала женщина преклонных лет, одетая в черную мантию. Ее темные глаза смотрели на смерда брезгливо, а волосы цвета вороного крыла ниспадали до самой талии. Ее серьезное, словно сталь, лицо, которое не показывало ни толики эмоций, сильно противоречило неестественной, но практически волшебной красоте.
— Ты че сказала, женщина? Я тебя сейчас на этом месте поимею, если свой рот не заткнешь, — ответил он, бросив гневный взгляд на нее.
Не ответив на его высказывание, она только и сделала, что взмахнула палочкой.
Он даже и слова сказать не успел, прежде чем превратился в уродливую горгулью. Женщина элегантно поднялась со своего стула, подошла к статуе и, наклонившись, прошептала:
— Нельзя говорить столь грубые слова леди, — она позволила улыбке коснуться ее губ, но эта улыбка вызывала разве что только дрожь.
Она легонько коснулась лба статуи, и та сразу пошла трещинами. Скоро трещины разошлись по всей поверхности каменной скульптуры, а затем она резко превратилась в пыль, ниспадая на место, где ранее сидел очень громкий зритель.
Близлежащие зрители вжали свои головы в плечи и отвели взгляд подальше от происходящего. А женщина, лишь одарив всех мимолетным взглядом и увидев только опущенные взгляды, триумфально ухмыльнулась, покинув это заведение.
[Отдельная зрительная комната]
В богато украшенной комнате, где стояли роскошные сидения, обитые дорогой кожей цвета благородного красного, сидели двое. Люстра, сделанная из изысканных камней, которым и цену назначить сложно, освещала небольшой стол для человека, а легкий аромат фиалок, витающий в воздухе, расслаблял разум. В центре стоял столик, заставленный настоящими произведениями искусства, а не просто едой, которая была только частично опробована.
Один взирал в большое окно, что выходило на арену, другой стоял в стороне, отдаленно и скованно, не смея поднять взгляд.
— Жаль, что все так закончилось… — покачивая головой, сказал мужчина, стоящий у окна, — Попробуйте спасти его, он может быть отличным кандидатом на позицию одного из цепных псов.
— Но, господин… — сказал очень замызганный мужчина. У него были опущенные глаза, сальные волосы, кривой нос, значительный горб и неуверенный, тихий голос, — он не является нашей добычей… Его привели. Будет ли уместно… — не успев договорить, его рот насильно закрылся, и начал сдавливаться невидимой силой до самого хруста костей.
— Заткнись… Разве я спрашивал тебя о том, кто и что он такое? Мне он видится именно в этом амплуа, поэтому иди и попытайся сделать из него то, что нужно мне. — Суровый взгляд впился в собеседника, который успел распластаться на земле, прижав свой лоб к холодному каменному полу. В комнате раздался глухой звук удара, но никто и не планировал обращать на него внимание.