В выцветшем голубом небе на распластанных крыльях медленно парит коршун. Стрекочут кузнечики. Облака краснеют в догорающем костре сожженных солнцем трав.
На пригорке примостилась деревушка, принимая в свою единственную улочку узкий ручеек пыльной дороги, уныло петлявшей через холмы. Синие головки васильков в поле ржи. Коршун падает куда-то, загибая крылья. По лугам бежит, широко раскинув руки, кто-то в ярком комбинезоне. Мелькают подошвы, разлетаются на бегу черные волосы, в цветах поет ветер. Человек оборачивается. На загорелом лице пепельным цветом блестят глаза. Над лугами возносится звонкий, почти мальчишеский смех. Это Игорь. И вон еще двое бегут по пояс в колышущейся траве. Ванос и Ян. Все трое громко хохочут, валятся на землю, приминая цветочный ковер.
- Капитан! - зовут они. Так давно его не звали по имени...
Кони настороженно подымают головы, прищуриваясь, смотрят вокруг и снова тонут в травах.
- Иду-уу! - откликается капитан.
Конечно, он сейчас же идет!
Прыгает откуда-то сверху, падает, захлебывается в дурманящем запахе полей. Лежит, не в силах подняться,смотрит снизу на небо в пестрой рамке из трав.
И вдруг его охватывает неудержимый смех. Он хохочет в полную силу. Лошади срываются с места и уносятся. Как ветер, как стрелы.
Капитан, вскочив, осматривается кругом. Какое все родное, свое!
- Мы вернулись! Да вы понимаете, мы уже вернулись! - кричит он во весь голос и снова падает, широко расставив руки, как если бы он мог обхватить ими всю Землю.
- Земля моя... - шепчет он. И громким счастливым криком добавляет, перевернувшись на спину: - Зе-е-емля-а-а-а!
- Земля! Земля! - подхватывают холмы.
- Земля... - повторяет ветер, как будто бы впервые осмысливая значение этого слова.
- Да, вот мы и вернулись... - шепчет капитан, закрывая глаза.
...В памяти проносятся сотни чужих планет, все меркнет, стирается... Покрывается чернотой, теряет глубину... Звездолеты, старты, потери и открытия, удачи и падения... Это так мало по сравнению с Землей, самой дорогой и близкой!
"Это от счастья..." - устало проплывает мысль.
Капитан с трудом разлепил глаза.
Ровная зеркальная поверхность четко, без единой волны отразила лицо.
Голову мягко приподняли манипулятором. Ударил резкий тонизирующий запах.
Все просветилось, стало на свои места.
Капитан медленно поднялся с кресла и подошел к стене. Услужливо образовалось отверстие, тотчас затянувшись после его выхода.
Впереди светилась преграда - нечто вроде афиши, по которой на родном языке посетителя неторопливо бежали стереобуквы, сливаясь в краткое описание принципа действия АБЭВ. Не прочитав их, нельзя было выйти. Прочтение - ключ!
"Через коническое соединение между полом и блюдом к последнему проводятся улавливатели биотоков посетителя, идущие по ним непосредственно в блоки внутренней системы, соединяющие разрозненные мысли и воспоминания в одно целое. Настроенные заранее на команду центрального блока, экраны отображают связанные события, которые хочет видеть человек-объект на поверхности блюда. С изменением хода мыслей меняются изображения. Следуя непрерывной цепью, подобно мыслям всякого разумного существа, они создают как бы бесконечный фильм - он обрывается с окончанием сеанса. Чтобы у объекта создавалось впечатление, что он сам участник событий, могущий в них вмешаться и изменить по своему желанию, машина добавляет к фильму необходимые запахи, осязательные ощущения. Благодарим за посещение!"
Капитан вышел из здания. Голова кружилась. Перед глазами стояла родина. Далекая, недостижимая и от этого еще более прекрасная.
"Участник событий"... Пересохшие губы плохо слушались, но капитан знал, что найдет в себе силы выстоять против ярости Игоря, холодности Ваноса, отчаяния Яна. Он прекрасно знал, что никогда не разрешит экипажу пойти на АБЭВ. Никогда.
Он слишком любил их, чтобы смотреть безучастно, как разъедает их волю тоска по дому.