Ну и, кстати, именно одна из них отстрелила деду башку.
***
После того, как радикально угомонили деда, отец попал под раздачу. Хоть его все же и подпустили к кормушке, но медовый паек спаривания был кардинально урезан.
А вот со мной поступили и вовсе жестоко. Выдали пробирки, в которые приходилось изо дня в день выцеживать сперму.
Или, как говорил сам отец – коктейль из маленьких андреевичей.
Вот такая адовая житуха нагрянула на меня. Расплата за грехи отцов.
***
Всю жизнь у папы была одна-единственная занимательная работенка. Я бы даже сказал – наследственное призвание. Он таскал по гостиничным номерам мешок. Все один и тот же маленький кожаный мешочек, с годами тускнеющий, ссыхающийся, напоминающий крупную курагу. Внутри него стыли два яичка, а сам мешочек беспечно болтался между ног.
От папы лишь требовалось переносить из номера в номер собственную мошонку, генерирующую важнейшую жидкость. Выпрыскивать ее содержимое в женский сосуд. И беречь куда больше, чем зеницу ока.
***
Вспоминаю пророческие папины слова:
– Ни в коем случае не вздумай стесняться самого себя. Бабье обязано носить тебя на руках таким, какой ты есть. У них ведь нет выбора. Не мойся, не брейся, не стригись – и все равно найдутся тысячи, жаждущие тебя позарез. Да, ты не красавец. Но никакой роли это не должно играть. Для баб важно быть красавицами, а для нас вовсе нет. Мужикам нужны другие качества, и главное среди них – это умение подстраиваться под надуманный бабой образ. Подобие мужского идеала. Они ведь давно смирились, что с виду мы больше обезьяны, чем люди. Но мы должны быть обезьянами хорошими, нежными, честными и сильными. Это означает – говорить и делать то, что они пожелают. Для них идеал мужчины – обезьянка прирученная, но этого не осознающая.
Часть восьмая. Тонкий край
***
История моего рода циклична, как уроборос. Это такая длинная зверюка, скрученная в спираль, и кусающая себя за хвост. Занятное дело.
Когда сперма деда перестала приносить пользу, стала ядовитым отходом его мошоночного производства, его усыпили – и оттяпали гениталии. Его это не обрадовало. И в припадке страшного гнева он заставил отца отбрюхатить первую попавшуюся самку. Ничего веселого в итоге не получилось – деда застрелили.
Затем и папа, будучи в невменяемом алкогольном состоянии, совершил нападение. Его избили до смерти.
Я убил парочку человек и скрылся. И жду возмездия.
Уроборос, одним словом.
***
Андрей II Мерин заполучил в свое распоряжение добрую сотню спортивных авто. В то время, как остальной транспортный Киев полностью перевили на электрокары. Стерильность города должна была служить залогом чистой, здоровой и высокопродуктивной спермы.
Дед заставил построить роскошный дом на Трухановом острове – с бассейном, боулингом, бильярдом, теннисным кортом и так далее.
Что касается секса, то во времена деда он строго и официально приравнивался к оплодотворению. Одно без другого не происходило. Или так или никак.
Это, разумеется, не длилось вечно. Не в последнюю очередь благодаря поведению самого деда. Уже при отце холостой секс набирал обороты, оставаясь продуктивным лишь при участии самца.
Сейчас же, когда троещинок развелось, что плюнуть негде, обиходность секса безвредного и бесполезного стала повсеместной.
Так что дед кайфовал на полную катушку. Эра Клоповьего Рая, что тут добавишь.
Ведь мой мудрый предок в совершенстве овладел техникой молниеносного доставания гильйотинки – и со свирепой физиономией приставлять ее к пенису.
***
Съехавший с катушек дед мог запросто повалить первую встречную самку, прямо посреди улицы. И сопротивляться было невозможно – он сразу принимался махать гильйотинкой.
Ввиду своего незадачливого телосложения и не такого уж внушительного мутатора, деду приходилось изрядно попотеть, прежде чем он находил подходящую позу – приноровиться, попасть, и спариться.
Ох уж эти клоповьи шалости.
Прикрепленный кулечек, предназначенный для сбора выходящих когда вздумается каловых масс, во время процесса спаривания издавал громкий шорох. В некотором роде он тоже участвовал и подстегивал продолжение рода.
Если проходящая мимо самка слышала этот характерный, несколько нервозный шорох – будь то в кустах, в подъезде, за углом дома, за прикрытой дверью комнаты, – ей следовало пройти стороной или немного подождать. Дед любил и требовал уединения, он не был чужд элементарных проявлений романтики.