Чулки на застежках – это оружие массового поражения, туши.
***
Если сравнивать, сколько времени заняло снятие одежды с девушки, и сколько времени затем занял секс – это то же самое, что представить, будто кого-то из вас бросили на растерзание стае пираний, а кого-то отдали на съедение толпе беззубых моллюсков.
Секс, в котором участвовал мой папа, изначально не мог быть долгим. Я даже вижу в этом некоторую рациональность. Единственному самцу нельзя тратить много энергии, совокупление при сложившихся обстоятельствах становится сугубо биологическим процессом, без излишеств и всяких оттяжек.
Но, как официально назначенный держатель свечи, с полной ответственностью заявляю – в тот вечер папа старался как мог.
***
Когда все закончилось, собственно, не успев и начаться, девушка и виду не подала. Скромно прикрылась простыней. И лежала, обняв папу и блаженно улыбаясь.
– Спасибо, – прошептала, что я едва расслышал.
– А почему ты не поднимаешь таз? – удивился папа.
– Пусть тебя это не беспокоит, – мягко заверила, – просто отдохни.
Они лежали и долго беседовали. Я сидел в стороне, бесшумный и дышащий через раз.
– Когда женщине хочется поболтать, – говорила между тем девушка, мягким грудным голосом. – Не стоит ей в этом отказывать. Не стоит показывать, что тебе только и надо было, что подергаться на ней и свалить.
– А если дела? – замялся папа.
– Дела? – засмеялась. – Да все мужские дела и сводятся к тому, чтобы заполучить нас в постель.
Она рассказала, как важна для женщины толика внимания. Не относиться к ней, как к гайке для болта, а видеть в ней живое существо – вот что не помешало бы любому мужику. При любых раскладах.
Девушка взглянула на меня. Улыбнулась.
– На вас возложена большая ответственность. Я не только про то, что вы обязаны обеспечить наличие на Земле мужчин. Но ответственность за то, чтобы не обидеть женщину. А с ней и весь женский мир. Поймите, ведь главная ваша цель теперь непосредственно связана с сексом, а значит – с женщиной. Вполне возможно, что мы коварные и жестокие, но еще больше мы – хрупкие и ранимые. Может быть, именно поэтому нам и приходится быть коварными. Потому что нам очень легко сделать больно. Порою мы сами, когда обижаем, делаем это не со зла, а ради самозащиты. Порою мы сами не знаем, как вести себя в той или иной ситуации. А вы сразу приписываете это к подлому замыслу заарканить и поработить.
Я слушал ее и почему-то впитывал каждую фразу. Мне казалось – в подобный момент не может быть лжи и кривляния.
Она снова повернула ко мне лицо и хихикнула, уловив мой серьезный взгляд.
– Какой ты хорошенький, хоть и ребенок совсем, – приподнялась, прикрывая грудь простыней. – Да не смущайся ты так! Подойди ближе – я тебя поцелую.
– Что – туда?
– Нет, дуралей! Пока что просто в щечку.
И я покорно дал себя поцеловать.
***
Почему я вспомнил тот эпизод?
Мне кажется, он во многом повлиял на папу. Последующие посещения номеров папа сравнивал с тем вечером. Оставившим в его памяти неизгладимый след.
Потом, когда мы вернулись в особняк, просматривали на диване передачу о животных, папа вдруг тяжело вздохнул и произнес:
– Знаешь, если б не вся эта кутерьма с дефицитом спермы – я бы женился.
***
И еще. После того вечера папа пристрастился к алкоголю.
***
Затем, спустя несколько лет, папа при каждом удобном случае напоминал мне, что бабы тупы, а мы полны умственного превосходства над ними. Что подавляющее большинство изобретений, находок и образцов искусства появилось на свет благодаря кропотливой работе мужских мозгов. И без нас бабы значатся лишь вторичным привеском, сосудом для внедрения жидкости, а потом последующего извержения ее уже в форме уменьшенного человека – будущего творца или будущего привеска.
И вот теперь я сижу и думаю почему-то совершенно иное. Уже хорошо, что думаю. Как последнему представителю мужского пола меня часто осторожным, а иногда и не очень, методом – капанье на мозг – заверяли, что именно мужчины являются беспросветными тупицами. И всегда таковыми были.
***
– Полвека тому назад, – говаривал папа, – нормального мужика интересовали две вещи: деньги и секс. И того и другого должно быть много. Эти вещи были крепко взаимосвязаны, и часто случалось так, что при отсутствии одного, другое казалось неполноценным. Блекловатым. Я бы даже сказал – неудовлетворительным. Улавливаешь мою мысль?