Случись это на секунд пять позже, я был бы лишен своей теперешней среды обитания. Самолет врезался бы прямиком в центральный отдел гипермаркета, не оставив тем самым и камня на камне от морозильной камеры. Уже не говоря о запасах еды, что превратилась бы в пепел и крошево.
А так, избороздив изрядный кусок поля, он вписался в восточную стену, обвалив часть потолка. Баловство.
Выяснить, сколько народу здесь полегло, невозможно. Ни одного трупа не нашел. То ли обгорели, и развеяло по ветру, то ли забрали люди, то ли волки утащили. Приземлившись, скукоженные и хрустящие катышки людей внесли свою лепту в удобрение местной почвы.
Часть двадцать пятая. Копыта
***
Это сейчас я бью баклуши, писульками занимаюсь. А первое время занятий было хоть отбавляй.
Травмы Иены требовали постоянно ухода. Спиртовые протирания стали обыденной процедурой, но как только ей стало легче, она запретила прикасаться к себе. И как-то там, с горем-пополам, обрабатывала себя сама. Я стоял у двери ее комнатки и как заведенный монотонно повторял, чтобы не орала, не выдавала нашего укрытия.
Представляю, каким беспробудным занудой я тогда зарекомендовался.
***
Признаюсь, я опасался, что ее раны загноятся и усложнятся. Но надежда, что они самостоятельно заживут и затянуться, оправдалась. Может даже такая непритязательная терапия, как спиртовые обработки, сделала свое дело, уничтожив микробы.
Придя в себя достаточно для того, чтобы чувствовать что-то, помимо боли, Иена слабым голосом спросила:
– Где мы?
– В каком-то заброшенном гипермаркете, – с готовностью отрапортовал.
– Надо же, – скривилась в ухмылке. – Меня гложут сомнения. Он случаем не в Антарктиде?
– Нет, мы просто в морозильной камере.
– И на том спасибо, что не в мусорном контейнере.
Я не велся на провокации, оставаясь отупелым воспроизводителем звуков.
– Это единственное, что здесь уцелело. И где есть электричество.
– Ага, и где есть жуткий дубарь. А ты не мог бы включить на всю мощность? Чтоб я сразу стала льдышкой и не мучилась.
– Может охлаждение и выключается, но я не знаю, как.
– Ну да, кого я прошу.
– Придется греться собственными силами.
Иена состроила гримасу.
– Обязательно воспользуюсь твоим советом, – запнулась. Прерывисто перевела дыхание. – Голова раскалывается… Как мы вообще здесь очутились? Я ничего не помню.
– Я ехал, – на секунду осекся. – Ехал и ехал. Куда глаза глядят. Ехал до тех пор, пока не закончилось топливо.
– Начинаю припоминать, – задумчиво откинула голову на ворох ветоши. – Мы догоняли тебя. Врезались. Потом пустота.
Ее глаза широко раскрылись, она возбужденно, с тревогой оглянулась.
– А где Рупия?
Вопрос поставил меня в тупик. Ее слабость, стоны от непрерывной боли вынуждали отложить грустную весть на потом. Но ведь и потом вопрос обязательно всплывет. И едва ли Рупия к тому времени наведается в гости. К тому же, побыстрее ответить и закрыть тему было для меня равнозначно сбрасыванию тяжелой гири с сердца.
– Без понятия, – угрюмо произнес.
– Выкладывай, – тут же раскусила меня Иена.
И я вкратце рассказал историю спасательной миссии, успешной наполовину.
У Иены не оставалось выбора, кроме как разрыдаться.
***
– Какая же ты скотина, – сказала позже, успокоившись. – Убил всех, кто мне дорог.
– Это не входило в мои планы.
– А что? – дернулась и тут же скривилась от боли. – Что входило в твои планы?
Я пожал плечами. Холкой чувствуя, что не стоит пререкаться и лучше всего помалкивать.
– Видеть тебя не хочу, – сказала грустно. – Ты мне противен. Уйди.
Остаток дня она пролежала тихо. Когда я заходил – лежала неподвижно. То ли спала, то ли делала вид. Ну, хоть не плакала.
***
Утром я вернулся. Встретила молчаливо, остраненно. Лицо ссунувшееся, отекшее, бледное.
– Как ты? – участливо произнес.
– Будет лучше, когда свалишь.
– Хорошо. Как скажешь. Тебе что-нибудь нужно?
– Да. Чтобы ты оставил меня в покое.
– Может воды, еды?
– Ничего не нужно, – затем едко добавила: – Если б ты не хотел, чтоб я здесь сдохла, то принес бы воду давным-давно. Так что не стоит уже, справлюсь своими силами.
Спохватившись, я быстро притащил ей пару бутлей воды. На тележке прикатил еду. Иена и бровью не повела.
– Пользуешься моим безвыходным положением, – сердито заметила.
– Извини, я сразу не сообразил. Еще что-то принести?
– А что еще есть в этом твоем маркете? – вяло поинтересовалась, безразлично наблюдая, что я выгружал.