Ладно, никто меня не заставлял тусить с ними. Хотя после того, как я готовила завтрак, могли бы и помочь. Тунеядцы. Хулиганы. Я уже надраивала тарелки, когда уголком глаза увидела какое-то движение сбоку. Сначала я решила, что какой-то отблеск обманул мое зрение, но присмотревшись лучше, заметила подрагивающий хвост, торчащий из-за коробки с кукурузными хлопьями.
Как только от моего крика стекла не полопались.
В следующую секунду я, все еще сжимая губку в руке, верещала во весь голос, но уже с безопасной высоты кухонного табурета, а перепугавший меня зверек с писком улепетывал по столешнице. Вода из крана хлестала как ни в чем не бывало.
Мышь! Мышь на седьмом этаже?! Эти идиоты! Снять четырехкомнатную квартиру у них ума хватило, а элементарные правила гигиены соблюдать не могут! Я сейчас умру от страха!
— Что случилось?
В голосе Богдана слышались усталость и обреченность.
Я яростно махнула губкой, и во все стороны полетели мыльные брызги.
— Я видела мышь!
Богдан неторопливо приблизился, не сводя с меня подозрительного взгляда.
— Ты уверена?
— Да, блин, уверена! — заорала я. — Ужас! Как так можно!
Его губы дрогнули, но улыбка погасла в одно мгновенье.
— Ты так не переживай, морщины появятся. Ну забрел мышонок случайно. Завтра ловушку поставлю.
— Отлично! — выплюнула я. — И посуду сам мой!
Даже мне мой голос показался визгливым. Богдан сделал большие глаза.
— Хорошо, помою. Только не ругайтесь на меня, тетенька.
Уже открыто улыбаясь непонятно чему, он подошел ко мне и протянул руку.
— Отдай мне губку.
Я с такой злостью зыркнула на него сверху вниз, что он лишь сильнее развеселился.
— Карина, разожми кулак.
Моя рука вдруг оказалась в теплых ладонях, и Богдан принялся разгибать мои пальцы один за другим, чтобы высвободить губку.
— Вот так. Умница.
Через минуту Богдан уже мыл посуду, а я озадаченно смотрела в его спину. Кажется, я впервые в жизни вижу мужика за таким занятием. Папа еще мог сполоснуть чашку, а Тимур вообще не приближался к раковине.
Гендерные роли… Н-да.
Богдан обернулся через плечо.
— Ты можешь слезть, кстати. Нас ведь двое против одного. Мы победим.
Я спрыгнула на пол и все еще полыхая от раздражения и испуга отправилась в ванную. После того, как я вымыла руки, на кухню решила не возвращаться. Чтобы привести в порядок нервы, я начала прибираться в комнате брата. Через пятнадцать минут с задачей было покончено, а я все еще нервничала. Мне казалось, что я отовсюду слышу подозрительные шорохи. Грызунов я с детства боялась до трясучки. Как-то побывала у двоюродной сестры в деревне и видела живого крота, которого поймали среди огородных грядок и посадили в ведро. Зверек оказался до ужаса злобным и отчаянно старался вырваться. Когда мой дядя его отпустил, я всю ночь не могла сомкнуть глаз. Все ждала, что крот соберет друзей и придет мстить.
И сейчас я тряслась при мысли об ответной атаке мышиного короля и его армии. В конце концов я так извелась, что отправилась в комнату единственного человека, который помимо меня был в квартире, и постучала в дверь.
— Заходи.
Богдан сидел за ноутбуком. Левое ухо закрывал наушник внушительной игровой гарнитуры.
— Можно я у тебя посижу? — промямлила я.
Он стянул наушники и удивленно посмотрел на меня.
— С чего вдруг?
— Я мышей боюсь, — мрачно призналась я.
Раздалось насмешливое фырканье, однако Богдан пожал плечами и кивнул на аккуратно застеленный раздвинутый диван. Я примостилась на краю и огляделась. Добросердечный хозяин тем временем вернул свое внимание к монитору.
Кажется, это была самая маленькая комната в квартире, зато обои здесь были лучше, чем в остальных. Если судить о человеке по интерьеру его жилища, Богдана в лучшем случае можно было назвать аскетом, такой безликой была обстановка. Единственное, что привлекало взгляд, — висящая на стене картина с китом, который парил в звездном небе.
Я устроилась удобнее и увидела на тумбочке сбоку книжку с мягкой потертой обложкой.
— Что ты читаешь?
Богдан снова снял наушники.
— Ты что-то сказала?
Я показала ему книгу.
— Твоя?
— Ну да.
— А о чем она?
— Детектив, — с преувеличенным терпением отозвался он.
— О, — сказала я и пролистала потрепанные страницы. — Про убийцу?
— Угу. Серийного.
— И кто убийца?
— Не знаю. Я еще не дочитал.
Я взбила подушку, откинулась на нее и сказала: