— Привет, — пробормотала я, улыбнулась и махнула рукой почему-то в сторону холодильника.
— Привет, — отозвался Богдан, и я расслышала насмешку в его голосе.
К счастью, больше никто не заметил моего смущения.
— Карина, тебе понравилась столица нашей славной родины? — поинтересовался Макс.
— Столицей еще вчера Москва была.
— Это москвичи так думают, — ответил Максим и зловещим тоном прибавил: — Жалкие наивные рабы корпораций…
— Макс и Богдан у нас коренные петербуржцы, — объяснил мне Тимур. — Так, вы куда опять заварку подевали?
Чтобы справиться с неловкостью, я ринулась помогать брату накрывать на стол.
— Я вот еще бы рулета заточил, — сказал Максим, глядя на жалкие крохи, которые остались на тарелке. — Только с мясом и шампиньонами.
— Губа не дура, — равнодушно отозвался Тимур.
— А что сразу я? Это Богдан у нас губошлепик. Явно чем-то накачал.
— Молча завидуй.
Я быстро посмотрела на красиво очерченный рот Богдана. Как у девчонки, блин…
Потом мы пили чай и болтали о пустяках. В основном беседу поддерживали Тимур и Максим, я изредка вставляла короткие фразы, а вот Богдан предпочитал отмалчиваться. Нелюдимый он какой-то.
— Ну что, завтра в Эрмитаж? — спросил меня Макс.
Я покачала головой.
— Нет, у меня алфавитный список. Эрмитаж сразу после Эрарты.
Богдан подавился чаем и выразительно прокашлялся.
— А ты девушка спонтанная.
Язвительный ответ вертелся у меня на языке, но я не осмелилась огрызнуться. Оказывается, у людей, которые видели нас голыми, есть над нами какая-то мистическая власть.
Было уже довольно поздно, когда Тимур объявил, что проводит меня в мою новую квартиру. Андрея я так и не дождалась. Ночью оставаться одной в незнакомом месте было не так приятно, трусишка я все-таки. Чтобы отвлечься, я составила список дел на ближайшие дни и расклеила на зеркале разноцветные стикеры с напоминалками. Когда устроилась под одеялом, долго не могла согреться. Думаю, это нервы. Пока все хорошо, зачем переживать? И я совершила решительный шаг вперед!
Может, мне остаться в Питере навсегда?
***
Впрочем, нет. Уеду домой. Завтра же!
Ровно семь дней прошло с того момента, как я оказалась в Санкт-Петербурге, и дела идут просто ужасно. Для начала кулинарные курсы «Поварешка», которым пели дифирамбы в сети и которые я ждала с таким нетерпением, оказались гламурным собранием в фартуках. В первый день нам выдали яркие значки и блокноты со смешными логотипами, мы провели что-то вроде тимбилдинга. А потом начались занятия, больше похожие на гонку «кто быстрее выложит фото очередного блюда в Инстаграм». Я снова чувствовала себя провинциалкой среди столичных гуру. Но больше всего меня расстроило то, что не такой уж я и гений в тонком искусстве кулинарии. Родители всегда меня хвалили, и я так привыкла к добрым словам, что совсем скисла от первой дозы критики. И нож я держу не так, и сковороду поворачиваю неправильно. И совсем не получается красиво оформлять блюда! Мне даже посоветовали на досуге изучить правило золотого сечения.
В пятницу вечером случилась новая беда. После утомительного дня на курсах я решила дополнительно попрактиковаться, а огромную кухню Тимура использовала в качестве полигона: притащила туда свои конспекты и устроила крошечное кулинарное шоу. Я пыталась одновременно приготовить яблочный крамбл, салат с рукколой и венгерский гуляш. В пылу готовки я так забегалась, что на ходу смахнула со стола миску, где остывал ванильный соус. Раздался неприятный звук клацающего металла, на полу расцвело сливочное пятно. А еще я сильно забрызгала оставленный кем-то на стуле фотоаппарат, который только теперь заметила.
Андрей и Богдан прибежали на шум и застали меня в центре мною же созданного хаоса и с испачканной камерой в руках. Боюсь представить, как жалко я выглядела. Собранные в пучок волосы сильно наэлектризовались, а лицо покраснело от жары.
— Отдай сюда, — сердито сказал Богдан.
Он шагнул ко мне, потянувшись за камерой, и оказался в луже сладкого соуса.
— Блин!
— Извини, я нечаянно!
— Вот блин, — пыхтел он, рассматривая камеру. — Нет ну!..
— Что за шум? — поинтересовался Тимур, заглядывая на кухню.
— Твоя сестра безрукая!
— Богдан, уймись, — миролюбиво сказал Андрей. — Она ведь не специально это сделала. Сам виноват, не будешь бросать свои вещи где попало.
От поддержки Андрея мне стало чуточку лучше, но это чувство испарилось, когда Богдан снова сердито на меня глянул и пробурчал: