Эх, выйду я во двор.
Где двор, а где забор?
Где крыша?
Кричу. Себя не слышу.
Не слышу,
Не чувствую ни рук, ни ног,
Лицо пожаром дышит.
* * *
Среди степей,
Где дом стоит,
Река, попав в объятия друзей,
Сбежать от них спешит.
Эх, сесть
На утлый челн,
Доверившись разгону волн,
И плыть,
Волна сама решит
К какому берегу,
Куда прибить.
Вот так сидел и думал я,
На волны синие глядя,
На берег тот, другой.
К нему подать рукой.
Там груша, дичка.
Но кто отважится в волну ступить,
Чтоб до нее доплыть.
«Хорошая водичка?» -
Сквозь сон,
Я слышу, спрашивает он.
Река у ног плескалась,
В глаза же лезла бесовская муть.
Что оставалось?
Как не вздремнуть?
Был август.
В горах дожди полили.
Река разбухла.
Бревна, ветки плыли.
Вошел в нее и тут же понесло.
Работал он руками, как веслом,
Но управлять челном одно,
А тут уже в воде
И близко дно.
Сначала занесло на иву,
Которая, склонившись над водой,
Как девка волосы,
Отростки опустила.
Казалось бы, за них хватайся,
Минуту отдохни и возвращайся,
Но нет, упрямству нет предела -
Он продолжает начатое дело.
Его несло, как щепку,
Как сломанную ветку.
Он плыл не вдоль,
А поперек –
Наперекор реке.
Не знаю чувств его.
Я ж волновался,
Желая, чтобы берегу достался.
Разжал кулак - три мелких плода:
«Эх, Хорошо!»
За чем отправился туда? Была ль нужда?
И это стоило его труда?
Я тихо встал и от него ушел.
* * *
Вчера снег выпал,
А утром вижу
На соседней крыше
Дорожку кот тощий протоптал.
С забора,
Где летом вился хмель
(А сколько этих дел!)
Он, хвост пригнув,
На крышу прыгнул.
И по сараю,
Пробежав по крыше
Через расхлябанную дверь,
С которой шалый ветер
Играл, как кошка с мышью,
Пропал на чердаке.
Там после сладостных свиданий
Он отдохнет на пиджачке
Как я, бывает, на диване.
А в марте…
Но только не кошачий плач.
Увольте.
Уж лучше изувер палач,
Занесший свой топор тупой
Над головой.
Пусть лучше будет, как теперь:
Он удалился, и за ним закрылась дверь.
А перед тем, как
Абрикоса зацветет,
Царь-соловей поет,
Спать не дает.
Ну, что за двор
Через забор?
И что за дом?
В нем все верх дном?
* * *
Эй, мороз,
Холодно до слез,
Птичку пожалей.
Не видать под снегом
Ей золотых полей
И ее не манят пьяной негой
Тихие сады.
Нет воды
На речке.
Вся вода замерзла.
А тепло у печки.
Птичка,
Полетай туда, пока не поздно.
Постучи в окошко.
Рядом с печкой - кошка.
Кошка, открывай.
Стол для гостьи накрывай,
Чашки, блюдца расставляй.
Будем я и птичка пить горячий чай.
* * *
Спасибо, мягкая подушка,
За славный сон.
Мне рассказал он
О моей подружке.
Гуляли мы по берегу реки.
И тут коснулся я ее руки.
И показалось мне тогда,
Что это верная победа.
Таких побед потом немало
Я одержал,
И сердце точно так стучало,
Когда другую за руку держал.
Взлетела белая ракета,
Оставив в небе след.
Я одержал тем летом
Первейшую из всех моих побед.
* * *
Снег тает.
Вот первый ручеек
В ложбинку весело стекает;
Бравируя ракетной прытью, вдоль дороги
И поперек,
Сначала тощий ручеек,
Затем ручей,
Бежит, подпрыгивая, как тысяча мячей.
Сбежит в трубу.
Оттуда - в реку.
Придет она, опустит в воду руку.
И он уже доволен,
Забыл, как на приволье
Сверкающим ручьем
Бежал по улице весенним днем.
Рукавичка.
Лежала на дороге рукавичка.
Когда был снег,
Она под снегом замерзала,
Но он растаял,
И у ручьев сегодня перекличка.
Теперь она оттаяла.
Хозяйка молодая,
Когда мела метель,
И ветер пуговицы рвал из петель,
Была напугана.
С руки она
Ее сняла,
Чтоб удержать полу пальто,
Не то
Его с нее сорвать грозили.
И тут же позабыла,
Где она.
Когда же обнаружила пропажу
(И кто-то скажет:
-Иди, ищи.
-Куда?
За дверью белая стена)
Она смотрела из окна на двор,
Как будто там и есть тот вор,
И рылась в сумке.
Так продолжалось ровно сутки.
Затем душа остыла.
Рука забыла
О рукавичке.
А та
Лежала ничком
На дороге.
Одни теряют.
Другие, вот, находят.
Но что с того, что я нашел?
Нашел и что же?
Другой она была дороже.
* * *
Что ни день
Играет свадьбу
Белая метель.
На ее гульбу