— Вы хотите сказать, что артефакты не прокляты? — поинтересовался я.
— Как законный владелец, я гарантирую их подлинность и чистоту!
— Гарантируете? — невозмутимо переспросил я. — Тогда возьмите перстень. А лучше наденьте его на палец.
— Вы мне не доверяете? — возмущённо выкрикнул Плахов.
— Нет.
Напряжение достигло предела. Мои дружинники взялись за сабли, и люди Плахова ответили тем же. Воздух наполнился тихим лязгом доставаемого из ножен металла.
Секач был где-то рядом, невидимый, ждал начала схватки.
Арсений Витальевич наконец-то понял, что игра окончена. Маска благородного дворянина сползла с его лица, обнажив озлобленную личину.
— Чёртов мальчишка! — прокричал он, срываясь на визгливую ноту. — Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне⁈ Думаешь, твой жалкий род ещё что-то значит⁈
— Вот мы и добрались до сути, — улыбнулся я.
Моя обнажённая шпага сверкнула на солнце, и клинок налился белым светом. Плахов отшатнулся и схватился за позолоченную рукоять своей сабли.
— Градова взять живым! — заорал он. — Остальных убейте!
Бой начался с размена магическими ударами.
Два мага Плахова, стоявшие чуть позади барона, синхронно вскинули руки. Почва под копытами моих дружинников, стоявших впереди, не просто вздыбилась. Настоящий лес каменных шипов вырвался из-под земли.
Недолго думая, я кинул шпагу в землю перед своим строем. Клинок, заряженный силой Отражения, вонзился в почву. Белая вспышка энергии уничтожила формацию. Один из магов вскрикнул и схватился за голову — откат разрушенного заклинания больно ударил по нему.
Каменные колья, не успев вырасти на полную высоту, содрогнулись и рассыпались, оставив лишь несколько кривых обломков и серый магический туман.
Но магов было двое. Первый, коренастый мужчина с чёрной бородой, ещё приходил в себя. Второй выбросил руки в мою сторону.
Из его ладоней ударил поток пыли и мелкого, острого гравия. Я понимал, что это лишь прикрытие для более мощной атаки, и ответил ледяным шквалом.
Из пустоты передо мной выросли десятки игл чистого, блестящего льда. Они рванулись вперёд через клубы пыли, но разбились о вражескую защиту.
Конский топот нарастал. Пыль развеялась, и я увидел, как приближаются всадники Плахова. Мои дружинники тоже были близко, и мгновение спустя две группы столкнулись.
Вокруг воцарился хаос. Звон стали, крики, ржание лошадей смешались в одну беспорядочную симфонию. Дружинники Плахова дрались отчаянно, но неумело. Их атаки разбивались о слаженный строй моих солдат. Сабли моих бойцов поднимались и опускались, брызги крови застывали на траве багряной росой.
Плахов подъехал к своим магам, а я ударил коня шпорами и бросился к ним. Один против троих… Не страшно. Я бывал в переделках и похуже.
Под ногами вражеских коней расплылось пятно скользкого льда. Кони заржали, теряя опору. Бородатый маг не выдержал и выпал из седла, а его скакун рухнул следом, придавив мужчину. Он выпучил глаза и издал сдавленный крик.
Плахов и второй маг выпустили заклинания. Я отразил их ледяным щитом, а следом выпустил в лицо барону струю воды. И не для того, чтобы освежить ублюдка — напор был такой силой, что Плахов чуть не вылетел из седла, и выплюнул кровь.
Ногу последнего мага вдруг пересекла глубокая рана. Он заорал, не понимая, что происходит — а я знал, это невидимый Секач.
Он вырвал противника из седла и добил его, а следом оборвал хрипы бородатого.
Видя, что его люди проигрывают, Плахов попытался скрыться. Он резко развернул коня и дал ему шпор. Я снова ударил водой.
На сей раз поток был сильнее, и барон таки рухнул на землю. А секунду спустя рядом с ним из воздуха появился Секач и приставил два тесака к его лицу.
— Не двигайтесь, ваше благородие.
Через минуту всё было кончено. Последние плаховцы, видя гибель магов и пленённого барона, побросали оружие.
Мои бойцы, тяжело дыша, быстро разоружили противников. В первую очередь дружинники помогли раненым товарищам, а уже затем взялись за пленных, часть из которых тоже была ранена.
Арсения Витальевича подвели ко мне.
Он тяжело дышал, в глазах застыла паника и бессильная ярость. Его золотистые волосы съехали набок — оказывается, это был всего лишь парик. Белые зубы покрывала кровь из разбитых губ и носа. Расшитая рубашка была заляпана грязью и кровью.
Я спешился, вытащил из земли свою шпагу и вытер клинок о траву. После чего вернулся к барону и невозмутимо произнёс:
— Итак, мы остановились на проклятии. Для чего оно?
Плахов зарычал и сплюнул кровью мне на сапоги.