— Что там? — Базилевский подался вперёд.
— Не хотел бы я оказаться на месте Леонида Олеговича, — я повернул документ в сторону юриста.
Базилевский приподнял брови. Никита тоже прочитал и зашипел, прикусив кулак.
— Сурово.
— Но если я правильно помню, барону Успенскому почти шестьдесят, — смахнув пылинку с рукава, заметил Филипп Евгеньевич. — Вряд ли его сильно волнует подобное наказание.
— Это ещё не всё. После смерти барона проклятие будет передаваться в роду по мужской линии, так здесь сказано, — прочитав до конца, сказал я.
— Разве договор на такое способен? — удивился Базилевский.
— Конечно, он ведь подписан кровью и добровольно. От последствий не избавит даже самый сильный целитель или маг крови.
— Это не соглашение, это рабство какое-то, — пробормотал Никита. — Зачем вообще подписывать подобное?
— С нашей стороны тоже есть обязательства, — пожал плечами я. — Мы тоже обязаны воевать за Леонида Олеговича, если потребуется. А также отец обещал ему доступ к нашей угольной шахте.
— Ну, тогда понятно… Ты собираешься приехать к Успенскому и потребовать исполнения договора? — спросил Добрынин.
— Нет. Я просто активирую печать, а он это почувствует. Пусть сам приедет и объяснит, почему его войск не было под Орловкой, — сказал я и коснулся баронского перстня.
Тонкая извилистая струя маны вылетела из него и напитала силой печать. Трещины на сургуте срослись, а заклинание обрело силу. Печать сверкнула, и лёгкое мерцание пробежало по всему документу.
— Вот и всё, — сказал я. — В этот самый момент барону Успенскому должно стать очень неуютно.
— Взглянем на второй договор? — предложил Базилевский. — Просто из любопытства, какие условия были у Серебряковых?
— Давайте взглянем, — согласился я и открыл второй тубус, с буквой «С».
Я развернул договор, начал его читать и хмыкнул.
— Очень интересно.
— В чём дело, барон? — уточнил Филипп Евгеньевич.
— Это договор не с Серебряковыми. У нас есть ещё один союзник.
Дорогие друзья!
История рода Градовых продолжается. Мне будет приятно, если вы оставите под книгой небольшой комментарий. Заранее спасибо! Прода завтра:)
Глава 3
Новый день
с. Михайловка
Поместье барона Успенского
Снадобье было неприятным на вкус. Ладно, если уж начистоту — оно было отвратительным. Но Леонид Успенский глотал его с удовольствием и радостным предвкушением. Всё потому, что оно позволяло ему чувствовать себя гигантом.
Не в буквальном смысле. Но определённая часть тела через пять минут после употребления зелья становилась очень большой и крепкой. Такой мощи эта часть не всегда достигала даже в далёкие дни юности.
Барон допил снадобье, вытряхнул на язык последние горько-терпкие капли и выбросил флакон в мусорное ведро. Опершись на раковину, Леонид посмотрел на себя в зеркало. В ванной комнате стоял полумрак, разгоняемый слабым электрическим светильником.
В этом тусклом свете Успенский видел все морщины на своём лице, каждую складку на дряблой шее, каждое пятно под залысинами.
— Ты стар, демоны тебя возьми, — проговорил он сам себе, приглаживая редкие седые волосы. — Стар, но ещё достаточно бодр, не так ли?
Он улыбнулся сам себе и расправил плечи. Поправил шёлковый халат, расправил плечи и улыбнулся.
— Ещё бы, — сказал он, продолжая увлекательный диалог с самим собой. — Сил во мне хоть отбавляй! Здоровье в норме. Дела процветают. Дочь удачно выдал замуж, сыновьям организовал хорошие должности в Москве. Чего ещё желать?
Ну, например, можно через день развлекаться с разными красотками. Раз деньги позволяют, а супруга уже в могиле — почему бы и нет?
— Ваше благородие, мы уже заждались, — раздался из-за двери мелодичный женский голосок.
— Ах вы развратницы, — улыбнувшись, пробормотал себе под нос Леонид.
Снадобье уже начало действовать. Казалось бы, никакой магии, чистая наука, достижение химиков и фармацевтов. Но эффект поистине волшебный — барон ощущал, как его орудие готовится к бою. Подмигнув отражению, он выключил свет и вышел из ванной.
В роскошной спальне, где кровать с балдахином занимала почти всё пространство, его ждали две куртизанки. Рыжая и брюнетка. Обе молодые, с прекрасными фигурами, изумительной кожей… Готовые на что угодно за деньги.