— Я никогда не ошибаюсь.
— Какой самоуверенный. Вы, мужчины, все одинаковые, — отстранившись, Карцева посмотрела мне прямо в глаза.
— Я такой один, Эмилия. И скоро ты в этом убедишься.
Она снова улыбнулась и вдруг щёлкнула зубами прямо перед моим лицом. Я не дрогнул, что заставило графиню рассмеяться и погрозить мне пальчиком:
— Непокорный и храбрый. Мне это нравится. А капитан Роттер утверждал, будто вы ничтожество.
— Роттер? — нахмурился Базилевский, повернувшись к нам. — Он до сих пор служит вам?
— Ой! Кажется, я оговорилась, — Эмилия театрально округлила губы и прижала к ним ладонь. — Да, Костя всё ещё служит мне. И всё ещё ненавидит ваш род — уж не знаю, по какой причине. Может быть, скоро вы сможете спросить его лично.
— Буду счастлив побеседовать с капитаном, — сказал я. — Но с гораздо большим нетерпением буду ждать нашей новой встречи, графиня.
— Я тоже, барон, — взглянув на меня из-под ресниц, Карцева повернулась и медленно зашагала вниз по склону холма.
Базилевский посмотрел ей вслед и качнул головой:
— Не стоит с ней играть, господин. Она и впрямь гораздо опаснее, чем может показаться.
— Знаю, — наблюдая, как плавно покачиваются бёдра графини, ответил я. — Все наши враги опасны. Но Эмилия уже проиграла мне, просто ещё не поняла этого.
Я повернулся к юристу и протянул ему руку:
— Благодарю вас за хорошую работу, Филипп Евгеньевич, и поздравляю с победой.
— Не стоит, ваше благородие, — поправив очки, ответил Базилевский. — Это лишь заявка на победу, хоть и весьма уверенная. Дело будет непростым, а каким окажется итог, я не берусь предсказывать. Нам предстоит суровая юридическая баталия.
— И я не сомневаюсь, что вы достойно себя проявите. Едем в поместье. По дороге расскажете, чем я могу вам помочь.
— Отправимся на моей машине? — юрист обвёл рукой автомобиль, на котором приехал.
— Не получится, — улыбнулся я. — Сегодня ночью я обрёл магические силы. Теперь я не могу ездить на автомобилях. Какое-то время…
— Вы сумели исцелить свой Исток⁈
Брови Базилевского подпрыгнули, на лице расцвела улыбка. Он обнял меня и проговорил:
— Ваш отец был бы счастлив. Пока вас не было, он часто повторял: «Я уверен, что Владимир справится». И вот это случилось.
— Я видел его… Когда Очаг наполнил меня своей силой, я увидел в нём отпечаток души отца.
— Правда? Такое возможно? Вы поговорили?
— Немного, — пожал плечами я. — Это не полноценный дух, а небольшой слепок личности. Он сказал, что доверяет мне наш род.
— Ещё бы! Кстати, я вспомнил — Александр Петрович как-то упоминал, что в Очаге хранятся следы всех членов рода, даже далёких предков. Как думаете, с ними можно поговорить? Мы могли бы узнать что-нибудь полезное. Или… — юрист на пару мгновений задумался, — или даже использовать их слова как свидетельство в суде.
— Говорю же, это не духи, у них нет воспоминаний. К тому же с текущим состоянием Очага у нас всё равно ничего не получится.
— С ним что-то случилось?
— Чтобы восстановить Исток, мне пришлось забрать его силу. Уровень Очага упал до первого, — ответил я.
— Не смею осуждать ваше решение, но… Как же теперь? — не скрывая тревоги, спросил Базилевский. — Ведь если война опять начнётся, купол первого уровня не выдержит натиска.
— Вы правы. Поэтому я должен поднять уровень Очага хотя бы до второго к концу судебного процесса. И сделать ещё много чего. Давайте обсудим это в усадьбе. Я взял для вас лошадь, водитель пусть едет следом, — я указал на двух скакунов, привязанных к дереву у подножия холма.
На лице Филиппа Евгеньевича мелькнуло недовольство — похоже, он не слишком любил ездить верхом. Но всё же он кивнул, и скоро мы уже направлялись в сторону поместья.
Базилевский тщательно осмотрел седло и смахнул с него пыль, прежде чем сесть. Он слегка неловко держался на коне, но с любопытством осматривал округу. И с каждым взглядом всё больше мрачнел. Ведь повсюду были следы войны: воронки от снарядов и боевой магии, сожжённые здания, сгнившие остовы телег и машин.
— Я не был здесь с тех пор, как началась война, — признался юрист. — Именно такую картину и представлял, но вживую всё выглядит гораздо ужаснее, чем в воображении.
— Не переживайте, Филипп Евгеньевич. Скоро всё наладится.
— Честно говоря, не разделяю вашу уверенность, Владимир Александрович, — покачал головой Базилевский. — Понадобится очень много денег, чтобы привести ваши земли в порядок. Не говоря уж о том, что сначала надо прогнать противников.
Он глянул на бронированный автомобиль фон Бергов, который ехал по параллельной дороге, будто сопровождая нас. А потом посмотрел на казарму вдалеке, над которой развевался флаг с гербом Муратовых — змея, обвивающая меч.