До этого, похоже, в ней оставалась жизнь — Варвар её просто придушил. А Очаг сумел забрать жизненную силу грызуна, пустив её себе на пользу.
Получается, что Очаг можно усилить не только за счёт ядер аномалии и других магических способов, можно просто «скормить» ему живых существ… Но насколько это полезно для него? И насколько это правильно с точки зрения магических законов, не говоря уже о морали?
Я пришёл сюда совсем с иной целью, но эти вопросы захватили моё внимание. И увы, я не знал на них ответов. В моей прошлой жизни не было ничего подобного Очагам — пока что единственное магическое явление, которое удивило меня в этом мире.
Я должен поговорить с кем-то, кто хорошо разбирается в Очагах и в том, как они работают. И это, само собой, должен быть союзник.
Вариант напрашивался только один. И нет, это не граф Соболев, про которого я пока что ничего не знал.
Я должен был встретиться с Михаилом.
По закону это было запрещено — мой брат официально пленник Муратова, и без позволения Рудольфа Сергеевича я не мог с ним увидеться. А просить врага об услуге я не собирался.
А может, отправить к брату ворона? К тому же если я так поступлю, это будет не совсем свидание. По факту я не нарушу никакие правила, в отличие от моих врагов.
Что же, так я и сделаю. Мне в любом случае хотелось поговорить с Мишей.
Ну а пока — надо было помедитировать рядом с Очагом. Мой Исток активирован, но он слишком слаб. Так же, как слаб родовой Очаг. Надо составить план развития нас обоих, а затем — немедленно приступить к его исполнению…
г. Находка
Поместье графини Карцевой
Несколько часов назад
Карета медленно подъезжала к поместью. Рассвет едва позолотил верхушки деревьев, и графиня Карцева чувствовала себя разбитой и измотанной.
В карете было спальное место, но разве можно было выспаться, когда каждые двадцать секунд тебя подбрасывает в воздух? Карцева ощущала себя букашкой, которую злой мальчишка посадил в спичечный коробок.
Даже рессоры, которые она заказала из Европы, не слишком помогали. На подъезде к Находке дорога была совсем никудышной. Эмилия всерьёз задумалась, не вложить ли собственные средства в её ремонт.
Она взглянула на себя в карманное зеркальце и скривилась. Ночной переезд, духота и тряска не пощадили её красоты. Обычно безупречная причёска растрепалась, а под глазами появились тени.
Графиня наспех поправила волосы, и карета как раз остановилась. Кучер открыл дверь и помог Эмилии спуститься. Во дворе поместья было тихо, прохладный воздух пах сиренью. Но даже любимый аромат и вид цветущих кустарников не порадовали графиню. Всё, чего она сейчас хотела — это раздеться, смыть с себя дорожную пыль и упасть в кровать.
А когда она увидела стоящего перед входом капитана Роттера, настроение окончательно испортилось.
Константин стоял по стойке смирно, не шевелясь. Эмилия даже не сразу его заметила. Но когда их взгляды скрестились, Роттер медленно поклонился. Его каменное выражение лица при этом ни капли не изменилось. Выглядело жутко — будто восковая фигура вдруг ожила.
— Добро пожаловать домой, ваше сиятельство, — сказал Роттер, когда графиня приблизилась. — Вы, как всегда, очаровательны.
Эмилия пропустила комплимент мимо ушей, хоть это и было для неё несвойственно.
— Что ты делаешь здесь так рано, Костя? — спросила она. — Неужто специально ждал меня?
— Да, госпожа, — невозмутимо ответил он, но не сказал зачем.
Карцева подождала немного, постукивая каблуком по земле, но её терпения надолго не хватило:
— Я что, должна сама спросить, зачем?
— Простите. Залюбовался вашей красотой, — капитан склонил коротко остриженную голову.
Эмилия поморщилась. Она чувствовала фальшь в комплиментах Роттера. Дежурные слова, просто чтобы задобрить её. Это особенно ярко ощущалось на фоне тех любезностей, которые произносил Владимир Градов — каждое слово из его уст заставляло сердце графини трепетать…
— У меня срочное донесение, госпожа, — начал Константин.
— Позже, — резко отмахнулась Эмилия и направилась в дом. Слуга поспешно открыл двери. — Я устала и хочу отдохнуть.
— Это не может ждать, — настаивал Роттер, следуя за ней. — Дело чрезвычайной важности.
Их шаги гулким эхом отдавались в холле. Служанки помогли Карцевой снять запылённые туфли, пока она сверлила капитана ледяным взглядом.
— Ты оглох, Костя? Сейчас я не желаю выслушивать никаких донесений.