Я только пожал плечами, но Никита сам сразу же ответил на свой вопрос:
— Карцева! Она давно хочет убить твоего брата, чтобы отомстить за отца.
— Сомневаюсь, — сказал я. — Эмилия только кажется дурой, а на самом деле она очень умная женщина. Она бы не стала так подставлять себя и весь альянс.
— Тогда кто?
— Хороший вопрос. И я очень надеюсь узнать на него ответ в ближайшее время… — задумчиво произнёс я.
Несмотря на усталость, спать я не отправился. Немного помедитировал, чтобы восстановить силы, а затем отправился в спальню и снова взялся за работу с артефактами.
Как только я закончил очередной вороний череп, Исток будто вспыхнул. По телу разлилась волна приятного тепла, и всю усталость долгого дня как рукой сняло. Я сосредоточился, заглянул внутрь себя и убедился: только что я получил первый ранг силы в элементе Призыва.
Теперь я смогу использовать базовые заклинания этого элемента. Конечно, мой прозрачный Исток и опыт прошлой жизни позволяли создавать магию любой школы. Но без уровня силы в конкретном элементе это могли быть только самые примитивные формации. С этой минуты я уже мог призывать слабых существ из других измерений, а призывающие артефакты вроде этих черепов станут сильнее.
Недолго думая, я продолжил работу. Минуло уже несколько часов с тех пор, как дружинник уехал во Владивосток. Когда за окном начал заниматься рассвет, родовое кольцо у меня на пальце потеплело, а перед внутренним взором появился образ Базилевского.
Я отложил недоделанный артефакт и связался с черепом.
Моё сознание перенеслось под Владивосток, и я увидел обеспокоенное лицо Филиппа Евгеньевича.
— Ваше благородие, вы меня слышите?
— Да, — ответил я через ворона. — Вы уже знаете, что случилось?
— Конечно. Уже весь город знает! Немыслимо, что кто-то рискнул атаковать имперскую…
— Что с Михаилом? — перебил я.
— Он в порядке. Его переместили в административные помещения. Комендант колонии хлопочет вокруг Михаила, как наседка над яйцом. Сами понимаете — как начальнику, ему придётся ответить за случившееся.
— Вряд ли здесь есть вина коменданта. Нападавших поймали?
— Нет. Нашли катер и бомбарду, из которой вели стрельбу. Судно принадлежит некоему купцу по фамилии Харбин, однако подтвердилось, что катер был угнан.
— А бомбарда?
— Выясняется, — ответил Базилевский. — Полиция поднята на уши, преступников ищут. Начальник полиции собирается объявить это происшествие актом терроризма.
Филипп Евгеньевич посмотрел куда-то в сторону и махнул рукой, а затем опять повернулся к ворону:
— Я сейчас поеду на Русский. Постараюсь добиться, чтобы Михаила переместили под нашу защиту.
— Читаете мои мысли, — сказал я. — В усадьбе он будет в безопасности. Нарушить прекращение огня альянс точно не посмеет.
— Вы думаете, альянс совершил покушение?
— Вряд ли. Я предполагаю, это наш таинственный помощник.
— Тот, что подкупил Лапшина? — хмыкнул юрист. — Я подумал о том же. И нельзя сказать, что нам это на руку. Неизвестный не помогает нам — он просто пытается разжечь огонь войны.
— Вы правы. Но думать всё равно будут на альянс.
— Конечно, — кивнул Базилевский. — Уверен, генерал-губернатор будет в ярости от случившегося. Даже если это очевидная подстава — господин Высоцкий сможет использовать её как повод.
— Не сомневаюсь, — сказал я. — Разыграйте внезапный козырь как следует, Филипп Евгеньевич.
— Конечно, Владимир Александрович.
Я разорвал связь. Подошёл к окну и посмотрел на светлеющее небо.
Что, если нападавшие специально стреляли мимо? Нет, вряд ли. В первый раз они промахнулись, а второй снаряд летел точно в камеру Михаила. Они хотели убить моего брата — его гибель стала бы гораздо более сильным поводом для обвинения альянса в терроризме.
Какие-то доказательства их вины ещё найдутся, я в этом не сомневаюсь. И даже если они будут притянуты за уши — как и сказал Базилевский, это станет поводом.
Паутина интриг становится всё запутаннее. Всё больше людей вмешивается в конфликт между моим родом и альянсом Муратова. И каждый из этих людей преследует свою выгоду.
Но что бы они ни делали — главная победа всё равно будет за мной.
Они просто не знают, насколько хорошо я умею распутывать чужие сети и плести собственные…
г. Хабаровск
Поместье графа Муратова
На следующий день
Рудольф Сергеевич сидел за столом своего кабинета. Его ладони лежали на полированной столешнице и постоянно шевелились, будто жили собственной жизнью. Альберт понимал, что граф так и хочет стиснуть кулаки в приступе гнева, но держится.