Она села напротив него, выпрямила спину и выжидающе посмотрела на фон Берга. А тот, усевшись, уставился на неё, глупо улыбаясь.
— Генрих Карлович, — произнесла графиня. — Вы приехали, чтобы взглянуть на меня? Или чтобы насладиться пирожным?
— Да-да, к делу, — закивал барон. — Понимаете… Я слышал о том, что случилось.
— Не сомневаюсь.
— Хочу, чтобы вы знали, — фон Берг наклонился вперёд и понизил голос. — Муратов хочет всё спихнуть на вас. Я в этом не сомневаюсь, потому что он не допустит, чтобы на его род пало обвинение в терроризме. Ему придётся обвинить вас.
— Что ж, пусть попробует.
— Я вас прекрасно понимаю, дорогая Эмилия Романовна… Будь я на вашем месте, я бы тоже не сдержался и попытался убить Михаила. В конце концов, он обезглавил вашего отца!
Карцева стиснула подлокотники кресла, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться ногтями в жирное лицо барона. И он туда же! Только этот жирдяй явно чего-то хотел от неё. И она даже догадывалась чего.
— Вы что-то хотите предложить, ваше благородие? — голос графини звучал ровно, будто разговор шёл о погоде.
Фон Берг положил ладонь на стол. Перстни на его коротких пальцах блеснули, когда ладонь, будто огромный слизняк, проползла по столешнице.
— Я могу вам помочь, — проникновенно зашептал он. — У меня есть связи во Владивостоке. В полиции, прокуратуре, дворянском суде… Всё можно уладить. Но… — толстые пальцы придвинулись ближе, почти касаясь колена Эмилии, — нужна взаимная услуга.
Не нужно было объяснять, о какой услуге мечтал барон. Карцева почувствовала, как к горлу поднимается тошнота. Слишком много вина? Или её тянет блевать от одного только намёка на связь с этим жирным потным ублюдком?
Она улыбнулась так сладко, что барон зачарованно заморгал. Его губы растянулись в улыбке, которая была полна надежды.
— Генрих Карлович, — с придыханием произнесла она, наклоняясь вперёд и глядя ему в глаза. — Вы же знаете, я всегда ценила вашу предприимчивость.
Фон Берг задышал чаще. Его зрачки расширились, на висках заблестели капли пота. Он сглотнул и прохрипел:
— Эмилия… Я мечтал об этом с нашей первой…
— О чём именно? — она резко отстранилась. — О том, чтобы шантажировать меня? Или о том, чтобы залезть в постель к женщине, которая вдвое младше вас? Я уж не говорю о том, что вы женаты!
Барон издал короткий икающий звук, будто получил удар в живот. Его лицо стало цвета перезрелой сливы.
— Я… я хотел помочь…
— Помочь? — Эмилия рассмеялась. — Вы хотели купить меня, как последнюю шлюху!
Она подскочила и указала пальцем на дверь:
— Вон! Пока я ещё могу сдерживаться! Помедлите хоть секунду — и я выпотрошу вас, как свинью. Вон отсюда!
Исток в груди графини вспыхнул. По рукам пробежали магические разряды, и в комнате стало холодно. Указывающий на дверь палец покрылся коркой льда, принявшей форму клинка.
Генрих поднялся, выставив ладони. Попятился, споткнулся о ковёр и едва не упал.
— П-простите… Вы неверно меня поняли, ваше…
— ВОН! — Эмилия взмахнула рукой.
Несколько ледяных лезвий свернули в воздухе и вонзились в пол у ног барона. Он тут же сорвался с места и через секунду скрылся за дверью.
Графиня упала в кресло и закрыла лицо руками.
— Суки, — выдохнула она. — Мерзкие мужланы. Похотливые несправедливые твари!
Она стиснула кулак, выпуская гнев наружу в виде магии. Руку окружил гудящий вихрь, который Эмилия не смогла сдержать. Снова подскочив, она выбросила руку вперёд.
Из её ладони ударил мощный ледяной поток. Окно напротив разлетелось вдребезги, магия ударила в куст сирени, срезав большую часть кроны. Обломки веток и листья покрылись инеем.
Карцева шумно выдохнула, прижимая дрожащие пальцы к груди. Дверь гостиной медленно приоткрылась, и внутрь заглянула служанка.
— Ваше сиятельство… — взгляд девушки скользнул по выбитому окну и осколкам на ковре. — Всё в порядке?
— А ты как думаешь⁈
— Простите… К вам снова посетитель, если можно так сказать.
— Выражайся яснее, демоны тебя возьми! — выпалила Эмилия.
— Ворон, госпожа. Магическая птица. Говорит, что он от барона Градова.
Карцева замерла. Внезапно она ощутила, как внутри стало теплее — её согрели воспоминания о голосе Владимира, об искренних комплиментах и его притягательной внешности.
— Хорошо, — одёрнув платье, сказала графиня. — Я с ним поговорю.
Служанка кивнула, и вскоре в комнату влетел иссиня-чёрный ворон. Он уселся на спинку дивана, где ещё недавно сидел фон Берг, и вежливо кивнул. Из клюва полился знакомый бархатный голос:
— Эмилия Романовна, сегодня вы сияете ярче солнца. В такую мрачную погоду ваша красота кажется особенно великолепной.