Игнатьев улыбнулся красавице и решился на комплимент:
— Вы чудесно выглядите, сударыня. Я никогда не встречал столь красивую юную даму.
Её брови коротко дёрнулись, будто в недоумении. На лице промелькнуло что-то, донельзя похожее на отвращение.
У советника сжалось горло. Девушка отреагировала вовсе не так, как ему бы хотелось.
— Благодарю, господин, — ответила она, нацепив фальшивую улыбку.
Задыхаясь, Игнатьев прошёл мимо, и дверь бесшумно закрылась за его спиной.
Кабинет генерал-губернатора впечатлял своими масштабами. Прямо напротив входа было широкое окно, обрамлённое тяжёлыми бархатными портьерами. Слева и справа высились стеллажи, набитые книгами и документами. На потолке, сверкая сотнями граней, висела хрустальная люстра.
Перед окном был расположен массивный рабочий стол, за которым могло бы поместиться человек десять. Но сидящий за ним один-единственный мужчина смотрелся так же естественно, как опытный всадник в седле. Его аура, хоть и не была магической, охватывала весь этот огромный стол и всю комнату.
Господин Высоцкий был человеком немолодым, но крепким. На гражданскую службу он перешёл в чине полковника имперской армии, и это было заметно. Выправка, строгий взгляд, невероятно скучная причёска — всё говорило о военном прошлом.
— Добрый день, господа, — голос высочайшего чиновника Дальнего Востока звучал тихо, но властно. — Благодарю, что так скоро ответили на моё приглашение. Присаживайтесь.
«Приглашение? — усмехнулся про себя Игнатьев. — Это было требование, причём довольно грубое».
— Благодарю, ваше превосходительство, — ответил Муратов и занял кресло перед столом.
Альберт молча поклонился и сел рядом с господином.
Высоцкий сцепил руки в замок и оглядел их обоих. Взгляд задержался на советнике, но затем генерал-губернатор переключил всё внимание на графа. Кашлянув, он сказал:
— Предлагаю не ходить вокруг да около и перейти сразу к делу. Меня беспокоит ситуация, сложившаяся в вашей войне против рода Градовых.
Муратов молча кивнул.
«Молчишь? Правильно. Сначала надо понять, что генерал-губернатор имеет против тебя. Хотя я-то уже прекрасно всё знаю… Для меня этот спектакль не будет премьерой. Мы с господином Высоцким всё предварительно обсудили по телефону».
— Рудольф Сергеевич, — произнёс Высоцкий и свёл тяжёлые брови. — Вы позволите мне быть откровенным?
— Конечно, Сергей Михайлович, — ответил Муратов.
— Хорошо. Мы оба прекрасно знаем, что я закрывал глаза на военные преступления вашего альянса. Истребление Серебряковых, применение запрещённых артефактов, казни пленных и многое другое…
«Список можно долго продолжать! — усмехнулся про себя Альберт. — Кстати, весь этот список фигурирует в иске Базилевского».
— Но всему есть предел! — чуть повысив голос, объявил Высоцкий и вдруг закашлялся.
Муратов невозмутимо ждал, пока генерал-губернатор закончит кашлять, а Игнатьев тем временем усмехался про себя.
Подкупленные слуги продолжали исправно подмешивать Высоцкому магическую отраву. Стоит увеличить дозу — и он умрёт так быстро, что ни один врач или целитель не успеют ничего сделать.
Но пока что рано. Пока что генерал-губернатор полезен Альберту.
Глотнув воды, Сергей Михайлович постучал себя кулаком по груди и хрипло сказал:
— Простите. Итак, повторюсь — ваши действия неприемлемы, Рудольф Сергеевич!
— Что вы хотите сказать, ваше превосходительство? — невозмутимо уточнил Муратов.
— Я разве недостаточно прямо выражаюсь? Вы переходите границы! Вы использовали наёмников в попытке убить Владимира Градова. Атаковали имперскую тюрьму. А на днях пытались убить господина Базилевского. Здесь, в моём городе! — Сергей Михайлович несильно хлопнул ладонью по столу. — А также в очередной раз пытались убить самого барона Градова. Невзирая на то, что я приказал установить прекращение огня! — он снова хлопнул по столу, уже громче.
— Вы позволите? — вмешался советник, глянув на графа, и тот кивнул. — Ваше превосходительство, мы слышали об этих инцидентах. Но уверяю, мы никоим образом не причастны.
«И это действительно так, — добавил он про себя. — Трогать Базилевского мы точно не собирались. Муратов отдал приказ убить рекрутеров Градова, а также его самого вместе с Карцевой. А затем свалить всю вину на мёртвую графиню. Теперь придётся валить на живую».
— Мне тяжело вам верить, господа, — покачал головой Высоцкий. — Учитывая всё, что вы и ваши союзники творили до этого.
— Это чистой воды провокация, Сергей Михайлович, — сказал Рудольф. — И как это ни прискорбно, за ней стоит один из моих союзников.