— Действия графини Карцевой я расцениваю как предательство! — выпятив грудь, произнёс Муратов. — Я сам выгоню её из альянса и прошу у вас позволения… — крошечная пауза, чтобы набраться решимости, — объявить роду Карцевых войну.
Сергей Михайлович поднял брови, так искренне изображая удивление, что Игнатьев чуть не прыснул. А ведь генерал-губернатор прекрасно знал, что граф попросит его об этом.
— Вы уверены, Рудольф Сергеевич? Вы и так в состоянии войны с Градовыми. Теперь хотите воевать ещё и с бывшим союзником?
— У меня нет выбора. Карцева запятнала честь альянса и мою лично. Я заставлю её ответить.
Высоцкий задумчиво надул губы и постучал пальцами по подлокотнику своего роскошного кресла. Муратов ждал ответа с нетерпением. Советник тоже изображал напряжение, хотя прекрасно знал, что ответит генерал-губернатор.
— Вопросы чести порой не решить иначе, как кровью, — начал тот. — Однако вам не стоит торопиться. Слишком много громких событий случилось за последнее время. Скажу вам по секрету, Совет Высших недоволен затянувшейся войной.
— Я ничего об этом не слышал, — сказал Рудольф, намекая на то, что у него тоже есть связи в Совете.
И это была правда — графиня Муратова состояла в дальнем родстве с одним из Высших. Но в родстве настолько дальнем, что это вряд ли могло считаться серьёзным аргументом в дворянских играх. В своё время правители Российской империи пошли навстречу Муратову и признали Градовых изменниками лишь потому, что им самим по какой-то причине было это выгодно.
«Уверен, здесь не обошлось без великого князя Островского, — подумал Альберт. — Александр Градов часто вспоминал, что в них течёт кровь великих князей, и намекал, что намерен побороться за титул. Потому его и позволили устранить».
— Тем не менее, — веско произнёс генерал-губернатор. — Без позволения Совета я не могу выдать вам разрешение на ещё одну войну.
«Можешь, конечно, — хмыкнул про себя Игнатьев. — Тем более что повод имеется. Это для Градовых пришлось состряпать обвинение в государственной измене, ведь их требовалось уничтожить».
— Мне кажется, на столь мелкий конфликт Высшие не обратят внимание, — вкрадчиво сказал Муратов. — Ослабление рода Карцевых будет всем на руку. Графиня слишком вспыльчива, нельзя позволить ей обладать большой силой.
— С этим я вынужден согласиться, — кивнул Высоцкий. — Будет неплохо, если род Карцевых лишится части активов… А ещё лучше — если они лишатся Очага.
«Это называется торги. Генерал-губернатор подразумевает простые вещи: завоюйте земли и отдайте их мне. Себе заберите Очаг. Если такой вариант вас устраивает, то я дам разрешение на войну, — подумал советник и перевёл взгляд на Муратова. — Соглашайся, Рудольф. Позволь втянуть себя в ещё один конфликт».
— Вы правы, Сергей Михайлович, — помедлив, сказал граф. — Но земли Карцевых мне ни к чему, я буду готов продать их на аукционе, когда завоюю. Что касается Очага… Чем меньше сильных магических родов, тем лучше.
«И вот, торги прошли успешно», — улыбнулся про себя Игнатьев.
Генерал-губернатор кивнул и произнёс:
— Рад, что мы поняли друг друга, Рудольф Сергеевич. Я надеюсь, больше мне не придётся слышать о покушениях и прочих преступлениях.
— Во всяком случае, можете быть уверены, что я ничего такого не собираюсь делать, — сказал Муратов.
— Кхм-кхм! — откашлялся Высоцкий. — Не сомневаюсь в вашей честности, граф. Дайте мне время — и я добуду разрешение на войну с Карцевой. Что касается войны с Градовыми… Судя по всему, вам придётся её продолжить.
— Я в любом случае собирался, ваше превосходительство.
— А вот я собирался попросить дворянский суд, чтобы они постановили закончить кровопролитие. Но мне докладывают, что сам барон Градов намерен воевать дальше — значит, так тому и быть. Кхм! — генерал-губернатор стукнул себя кулаком по груди. — Похоже, Владимир не менее амбициозен, чем его отец. А тот в своё время наделал немало шума.
Сергей Михайлович красноречиво взглянул на золотые наручные часы и встал.
— Прошу простить, господа, у меня сегодня назначено ещё несколько приёмов. Я доволен, что мы всё обсудили.
— Я тоже, — сказал Муратов, поднимаясь, хотя выражение его лица нельзя было назвать довольным.
— Был рад встрече, ваше превосходительство, — Альберт встал и поклонился.
— Увидимся, господа.
Генерал-губернатор нажал кнопку на столе, и через секунду ассистентка открыла дверь.
— Прошу за мной, — очаровательно улыбаясь, сказала она.