Уходя, Игнатьев посмотрел на Высоцкого через плечо. Тот, сдерживая кашель, еле заметно кивнул ему. Альберт кивнул в ответ.
Всё прошло именно так, как он и планировал.
Поместье барона Градова
Этим утром я наконец-то встретился с человеком, что работал на угольной фабрике фон Берга. Кожемяко привёл его к усадьбе, и мы отправились беседовать на задний двор. Там была старая каменная беседка, которую я уже облюбовал.
Степан поклонился и указал большой ладонью на своего спутника.
— Вот, господин. Это Илья Терехов с обогатительной фабрики.
Илья оказался невысоким человеком с грустными, как у старой собаки, глазами. Все его движения тоже были какими-то печальными, словно он находился на похоронах и не хотел рушить скорбную атмосферу.
— Рад знакомству, ваше благородие, — Терехов медленно поклонился.
— Взаимно, — ответил я и указал на скамейку.
Илья и Степан уселись, а я остался стоять. Облокотившись на ограду, я оглядел пришедших и сказал:
— Перейдём сразу к делу. Илья, у меня есть для тебя задание. Ты должен возглавить подполье на угольной фабрике. Справишься?
— Нет, конечно, — покачал головой тот. — Куда мне, господин? Я человек маленький, командовать не приучен.
Я посмотрел на Степана, мол, кого ты мне привёл? Тот виновато потупил взгляд и пожал плечами. Хотя его вины, конечно, здесь не было.
— Перестань, Илья, — пробасил Кожемяко. — Ты человек работящий, люди тебя ценят.
— Скажешь тоже, — махнул рукой Терехов. — Я как сыновей на войне потерял, уже и жить-то не хочется, не то что работать. А этот боров фон Берг заставляет… Ненавижу!
— Вот и надо его за это наказать, — вмешался я. — Твои сыновья служили в нашей дружине?
— Да, господин. Оба кирасирами были, и здесь, возле поместья полегли, — Илья посмотрел грустными глазами примерно в ту сторону, где прошёл последний бой.
— Я понимаю твою боль. Многие мои родные погибли от рук врагов, так же как твои сыновья. Но их смерть не была напрасной! — твёрдо сказал я. — Мы с тобой должны продолжить их дело. Война ещё не окончена, и ты можешь помочь, а Степан тебя поддержит.
— Конечно, — решительно кивнул Кожемяко.
Илья тяжело вздохнул и погладил тронутую сединой козлиную бородку.
— Чем же я могу помочь? — тихо спросил он. — Я, может, и хочу отомстить, но как?
— До вас наверняка доходили слухи о пороховом заводе и деревне Степана. Что люди про это говорят?
— Что нам тоже надо бы собраться и уйти. Только сомневаются все. Непонятно, куда идти, что делать, как пропитание добывать… А начальник фабрики вчера объявил, что плату нам всем поднимут и наказания отменят. Люди ещё больше сомневаться стали, стоит ли вообще уходить, — закончил Илья.
Значит, фон Берг забеспокоился, что совсем лишится работников. Неудивительно.
— И вы готовы простить барону всё, что он с вами делал? — уточнил я.
— Лично я его никогда не прощу! — прорычал Кожемяко.
Терехов неопределённо пожал плечами.
— Конечно, не готов! Но что я могу?
— А разве среди ваших людей нет тех, кто ненавидит фон Берга так же, как ты?
— Есть, конечно. Большинство, если подумать.
— Хорошо. Степан, вам с Ильёй надо организовать всех этих людей. Ваша задача — устроить забастовку на фабрике. Надо заблокировать её работу и провоцировать дружинников барона на агрессивные действия.
— А чего нам требовать? — спросил Степан. — Забастовка просто так не бывает.
— Требуйте невозможного — скажем, публичных извинений от офицеров дружины фон Берга, а также выплаты по три тысячи рублей каждому работнику.
— Ого, три тысячи. Да на такое барон ни за что не пойдёт, — сказал Илья.
— В том-то и смысл. А если он не выдержит и попробует разогнать вас силой — тут же об этом пожалеет. Моя дружина будет рядом и защитит вас в случае чего, — пообещал я. — Генрих Карлович ответит, если попробует пролить чью-то кровь.
— Опасно это, — покачал головой Терехов.
— Ну ещё бы, — хмыкнул Кожемяко и потрогал почти заживший след от нагайки на лице. — Но свобода даром не достаётся.
— Верно, — кивнул я. — Всё самое ценное в жизни, как правило, требует риска.
В итоге всё было решено. Илья позовёт людей на тайное собрание, где Степан выступит с речью и расскажет, как я спас его с односельчанами, как дал им новое место для жизни и работу. Всё это должно вдохновить людей на борьбу.
Забастовка же станет одной из провокаций, которые я приготовил для фон Берга. Скоро барон начнёт получать сюрпризы один за другим — и я уверен, что рано или поздно он не выдержит и сделает какую-нибудь глупость. А у меня будет всё готово для того, чтобы выжать из этого максимум.