Этого мига хватило. Я рванулся вперёд, схватил ядро и вырвал его из аномалии.
Тишина. Настоящая тишина, без гула и голосов в голове, оглушила.
— Ваше благородие? — раздался голос Трояка за спиной, и эхом отразился от стен пещеры. — Вы в порядке? Всё получилось?
Я обернулся, поднимая руку с ядром. Оно лежало на ладони, безобидное и молчаливое.
— Готово. Поехали домой.
По дороге в поместье я размышлял. Элемент Телепатии… Редчайшая находка. Соблазн был велик: поглотить его самому, развить силу, которая даст мне возможность читать мысли и влиять на разумы.
Однако усиление Очага гораздо важнее. Силу Телепатии я смогу развить в себе и сам, даже если это займёт много времени.
В поместье мы вернулись уже к ночи. По дороге я успел помедитировать и наполниться энергией Космоса, поэтому немедленно направился в Чертог.
Очаг всё так же висел по центру комнаты, источая ставшую родной для меня силу. Наша связь укрепилась, и теперь я видел Очаг иначе — уже не просто как сферу энергии размером с яблоко. Его природа стала более открытой для меня.
Теперь я видел, как внутри Очага переплетались два магических элемента: глубокий синий поток Воды и мерцающая, как ртуть, плёнка Отражения.
Я сел в позу лотоса и положил на колени приготовленную поющую чашу. Положил в неё ядро Телепатии и начал водить пестом по внутреннему краю чаши.
Раздался тихий, чистый звук. Он вибрировал в воздухе, призывая Очаг резонировать в такт.
Я усилил нажим, ускорил движение, одновременно создавая нужную магическую формацию. Звон сменился низким, мощным гудением. Чаша засветилась изнутри холодным перламутром ядра, но свет этот был пойман и подчинён моей воле.
Вокруг меня закрутились вихри магии. Очаг выпустил нити, которые сплетались с бледно-лиловыми всполохами энергии ядра.
Когда я усилил формацию, воздух затрещал от напряжения. Ритуал требовал не силы, а филигранной точности и немыслимой концентрации.
Раздался резкий звук, будто лопнула струна, и эхо застыло в ушах протяжным звоном. Чаша вспыхнула ослепительно-белым светом. Ядро внутри неё не растаяло, не испарилось — оно схлопнулось. Словно чёрная дыра, мгновенно сжавшаяся в точку, оно исчезло, утянув за собой всю свою силу.
Но сила не исчезла в никуда.
Очаг на пьедестале взорвался светом!
Слепящая вспышка озарила Чертог, заставив меня зажмуриться. Звон превратился в грохот. Каменные стены и холодный пол подо мной задрожали.
Когда свет чуть спал, я открыл глаза.
Очаг стал вдвое больше. Сфера пульсировала мощно, уверенно. Внутри, рядом с синим потоком Воды и мерцающим Отражением, закрутилась, сплетаясь с ними, новая стихия. Бледно-лиловая, почти невидимая, но ощутимая.
Телепатия. Она вплелась в саму ткань Очага, стала его неотъемлемой частью.
Очаг Градовых перешёл на второй уровень. И обрёл третий элемент.
Я стоял перед ним, вдыхая насыщенный силой воздух. Ни у одного рода в этом мире не было Очага, вмещающего три элемента. Я создал нечто новое. Нечто великое.
Уголки губ сами потянулись вверх в улыбке. Пусть враги придут ко мне теперь. Со своей магией, со своими пушками, со своей спесью. Они узнают, на что теперь способен Очаг Градовых.
Они прочувствуют это.
До самого последнего, искажённого ужасом мгновения их жизней.
Глава 16
Справедливость и месть
г. Владивосток
Дворянский суд
Воздух в зале дворянского суда был тяжёлым, спёртым от наполнивших помещение людей и проникающего сквозь высокие окна яркого солнца. Сегодня погода расщедрилась на свет и тепло.
Несмотря на статус закрытого заседания, зал был забит до отказа: чиновники Дворянского ведомства в строгих костюмах, адвокаты с портфелями, представители нейтральных родов.
Бормотание толпы сливалось в непрерывный гул, который звучал, будто рой разъярённых пчёл. Все ждали, к чему приведёт заседание. Кто-то жаждал справедливости, кто-то — падения Градовых. Так или иначе, зрители собрались, чтобы увидеть кровь.
Филипп Евгеньевич сидел за полированным столом, в который раз перекладывая папки с документами. Никак не получалось сложить их в том порядке, который бы его удовлетворил.
Юрист понимал, что нервничает. Всего лишь предварительное слушание, но от него многое зависит.
Рядом сидел Артур, удивительно спокойный. Он осторожно вмешался: поправил папки, положил перед Базилевским чистый блокнот и параллельно ему ручку. Филипп Евгеньевич облегчённо вздохнул.
— Спасибо.