Ворон молча кивнул, а затем произнёс:
— Спокойствие, ваше сиятельство. Мы предполагали, что такое может случиться.
— Но не так же скоро!
— Всё будет хорошо. Вы помните, что я обещал?
— Помню, — выдохнула Карцева.
— Тогда о чём вы беспокоитесь? Если я сказал, что не дам вас в обиду, переживать совершенно не о чем.
Ворон перелетел на подоконник и посмотрел на улицу. Посидев там немного, он перепорхнул на кровать Эмилии.
«Когда я рассчитывала увидеть Владимира в своей кровати, то не в таком облике», — подумала она и скривилась.
— Вижу, вы уже отдали приказ о боевой готовности, — сказал он. — Хорошо. Вам нужно немедленно отправить разведку и выяснить, где находятся враги. Укрепите оборону поместья, приготовьте защитные артефакты и усильте Очаг, как сможете.
— Само собой, — скрипнула зубами Карцева.
— Войска должны выдвинуться навстречу неприятелю. Чем дальше от своих владений вы его встретите, тем лучше.
— У меня не хватит сил, чтобы дать им бой! После того как ушёл Роттер со своим полком… У меня нет резервов, — пристыженно призналась графиня.
Да, с её стороны это было глупо. Как только стало известно о предательстве Роттера, следовало немедленно начать набор в дружину, но… По какой-то причине Эмилия этого не сделала. Возможно, решила, что незачем тратить деньги на обучение и оснащение новых солдат. Ведь она собиралась выйти из альянса.
И вышла — себе на беду.
— Успокойтесь, — сказал ворон голосом Градова. — Дышите глубже. Всё под контролем.
Карцева так не считала, но уверенный тон Владимира почему-то действительно успокаивал.
— Под контролем? — буркнула она. — Вы, видно, плохо знаете, что такое война. Там ничего не бывает под контролем!
— Вы полностью правы, война — это хаос. Но я владею ситуацией.
— Что это значит?
— То, что Муратов совершил глупость. Он ещё не понимает, во что именно ввязался, объявив вам войну, — в голосе Владимира звучала железная убеждённость. — Как вы думаете, Эмилия Романовна, для чего он это сделал?
— Потому что я их предала! — вырвалось у неё, горько и громко. — Потому что вышла из альянса и свидетельствую против них!
— Я спросил не «почему», а «для чего», — поправил Градов. — Какую цель он преследует? Чего хочет добиться этой войной именно сейчас?
Эмилия замерла, заставив бешено скачущие мысли замедлиться. Цель Муратова… Этот вопрос заставил её переключить разум с женской истерики на холодное мышление главы рода.
— Он боится, — ответила она. — Боится, что я заключу союз с вами. Или что буду как-то иначе помогать вам против него. Сейчас, пока его судят, пока он связан…
— Вот именно, — кивнул ворон, подтверждая её догадку. — Его главная цель — по-прежнему мой род. У него есть месяц, пока наша с ним война не вспыхнет с новой силой. И он не хочет тратить силы и время на полноценную войну с вами. Поэтому…
— Поэтому меня будут только сдерживать, — закончила графиня. — Они хотят не уничтожить меня, а просто… обезвредить. Чтобы я не смогла помочь вам.
— Совершенно верно, — подтвердил Владимир. — Запугать, отрезать от ресурсов, возможно, захватить один-два ключевых актива. Но вряд ли они рискнут штурмовать ваше поместье. У вас ведь Очаг второго уровня?
— Да, — призналась Карцева. Всё равно это не было секретом.
— Серьёзная сила. Чтобы проломить ваш купол, придётся направить немало материальных и людских ресурсов. У них нет ни времени, ни желания нести большие потери перед главным ударом по мне.
Ледяной шар страха в груди Эмилии начал таять, уступая место облегчению. А вслед за ним в душе поднялся… азарт. Графиня вдруг ощутила желание не просто защититься, а ударить в ответ. Наказать Муратова и особенно толстяка фон Берга так, чтобы они на всю жизнь запомнили.
— Хорошо, — на её лице появилась тень улыбки. — Думаю, вы правы. И что же мне делать, Владимир Александрович? Сидеть под куполом и ждать?
— Нет. Вам нужно пойти в наступление. Разбить войска, которые они послали для сдерживания. Сорвать их планы. Показать Муратову, что вы не беззащитная овечка. Что вы графиня, равная ему, и способны причинить ему боль.
От этих слов на сердце Карцевой потеплело сильнее, чем если бы ей выдали тысячу комплиментов разом.
Графиня. Равная. Та, кого в ней никто и никогда по-настоящему не видел.
Кроме Градова.
— Но, — Владимир сделал паузу, — только не в одиночку. Наступать нужно грамотно и вовремя.
— Что вы имеете в виду?
Он начал излагать план, чёткий, дерзкий, основанный на глубоком понимании врага и знании местности. Эмилия слушала затаив дыхание, паника была забыта, а в глазах горел огонь не сломленной графини, а воительницы и правительницы.