То ли богиня, то ли жрица, застывшая в вечном молчании.
Я провёл рукой по воздуху, выстраивая сложную диагностическую формацию. Символы из чистого света вспыхнули, сгустились в прозрачную сферу вокруг статуэтки и начали вращаться, сканируя её ауру.
Мне пришлось вложить немало маны, однако в итоге…
Ничего. Только мерцающий фон — устойчивый, но неуловимый. Как эхо из другой реальности.
Хмыкнув, я сменил подход. Призвал на помощь энергию Очага и создал другое, более сложное заклинание.
Но камень статуэтки остался немым и холодным.
Как интересно.
Единственное, что я смог понять — энергия внутри была уникальной. И, как это ни удивительно, я понятия не имел, что это за энергия. Ничего подобного я не встречал даже в прошлой жизни.
Ни галактические стандарты магии моей Империи, ни земные элементы, ни даже извращённые потоки Пустоты, с которыми я сталкивался на краю Вселенной. Энергия статуэтки была иной. Сильной, обжигающей и текучей, как магма.
В прошлой жизни, будучи Владыкой, я видел энергии тысяч цивилизаций. Сталкивался с артефактами Тёмных Эпох и реликвиями Первых Звёзд, я даже овладел силой Знаков Сотворения.
Но что за энергия находится внутри стоящего передо мной артефакта, я не знал.
Мысль пронеслась в голове, как молния. Светлана Западня, та провидица из деревни под Владивостоком, рассказывала о пришельцах и войне, расколовшей континенты.
Магия иных миров, принесённая на Землю. Вполне возможно, что пришельцы несли с собой и артефакты.
Могла ли статуэтка быть их творением?
Я резко развеял все формации. Хватит гадать.
Вышел из кабинета и быстро прошёл по коридорам усадьбы. Отыскал возле казарм Никиту, который вместе с Трояком наблюдал за тем, как дружинники тренируются в стрельбе из арбалетов.
— Воевода! — окликнул я его.
— Ваше благородие, — Добрынин повернулся и поклонился.
— Есть задание. Отправь пару человек в Романовку, и пусть возьмут с собой запасных лошадей. Нужно привезти сюда Светлану Западню.
— Провидицу? — Никита изогнул бровь. — Так точно. Но могу я узнать, зачем?
— Я обещал, что помогу ей. Время настало. А ещё — у неё есть нужная мне информация.
Воевода кивнул и отправился в казарму.
Я немного понаблюдал за тем, как занимаются солдаты, и побеседовал с Трояком. Развитие дружины шло рекордными темпами, и меня это более чем устраивало.
Но как бы там ни было, до нового начала войны осталось слишком мало времени. Надо было торопиться и усиливать род всеми возможными способами.
Поэтому я решил посмотреть, как идут дела в поселении. Заработок, что мы получим от молочной продукции, может сыграть не последнюю роль.
По моему опыту, золото выиграло не меньше войн, чем оружие. А то и больше.
Деньги… Они покупали лояльность, провизию, оружие, информацию. Выигрывали время. Иногда — целые битвы без единого выстрела.
Поэтому скотный двор был не менее важен, чем плац. Молочная продукция — скромный, но стабильный ручеёк в казну, который со временем должен был превратиться в реку.
Конь бодро ступал по утрамбованной земле, ведя меня к длинным, низким постройкам возле поселения на краю поместных земель. Воздух здесь был полон уютными сельскими запахами: сена, навоза, тёплого молока. Мычание коров, блеяние коз, смех бегающих по улицам детей — гулкий фон мирной жизни.
Осмотр показал, что всё в порядке. Животные были ухожены, стойла чистые, корма достаточно.
И тут я заметил у дальнего загона рыжую голову. Там был Артём, а рядом с ним сидела светловолосая девушка. От женщин, спасённых из Лисичкино, я слышал, что Артём во время битвы спас одну девицу. Вероятно, это она есть.
Я подъехал ближе. Оказалось, что Артём со своей подружкой склонились над трясущимся козлёнком. Он был совсем маленьким и белым, как облачко — если бы не красные пятна на боку. Кровь сочилась из раны, пачкая мягкую шёрстку.
Я собирался окликнуть их, но не успел. В груди будто что-то щёлкнуло — я ощутил, как тонкий, едва уловимый ручеёк энергии струился от Лады к дрожащему животному.
Не осознанное заклинание, нет. Это происходило инстинктивно, как дыхание. Её пальцы, нежно прикасаясь к шерсти вокруг раны, излучали слабое, тёплое сияние, невидимое для обычного глаза. Кровотечение замедлялось, края царапины будто подтягивались друг к другу.
Целительский дар! Интуитивный, но дар.
Я спешился и подошёл. Артём вздрогнул, увидев меня, и вскочил на ноги.
— Владимир Саныч! А мы тут козлёнку помогаем, — парень смущённо улыбнулся. — Из забора гвоздь торчал, а он напоролся, бедняга.