Ладно, не так важно, как я выгляжу. Важнее то, что передо мной была инопланетянка, за которой я гонялась уже очень много времени!..
Неделя — это много или мало, кто скажет?
— Привет, — сказала я, лихорадочно подыскивая тему для непринуждённого разговора. — Как дела?
— Нормально. Плащ, пожалуйста.
— А ты не боишься, что твой яркий костюм тебя спалит? У тебя куча фанатов, которые за тобой следят. А если они узнают, что ты прилетаешь к Льюису, который, вроде как, Злодей Номер Один?
Гвен подняла брови и удивлённо посмотрела на свой бирюзово-голубой костюм. Словно издеваясь над хозяйкой, энергетические полосы на ткани засверкали гирляндой. Как будто были обмазаны лучшим из косметических глиттеров, ещё и с подсветкой. Полнейшая анти-скрытность!
— Я как-то об этом не задумывалась, — призналась Чудо-Девочка, в очередной раз подтверждая таки, что она всё-таки «девочка», причём совсем молодая. — М-м-м-м… переодеваться надо, да.
Она провела ладонями по своей груди; под прикосновением рук Гвен её костюм пошёл волной, словно был сделан из какой-то жидкости. Не прошло и половины минуты, как Страйк стояла передо мной в совершенно обыденной одежде: красная блузка в белый горох, голубые светлые джинсы скинни, белые кеды.
Мне понравилось, стиль я оценила. Правда, я бы добавила что-нибудь к этому образу какой-нибудь аксессуар. Может, красную подвязку для волос? Гвен-то, ясное дело, она была не нужна, — причёска Страйк оставалась идеальной что в штормовое предупреждение, что в полнейший стиль, что во время ожесточённого боя, — однако мне, как простому человеку, хотелось бы уверенности в собственной неотразимости. Тем более в течение дня.
Так что подвязке — быть!
…я как будто о собственном наряде думаю, Интернетом клянусь.
Ещё раз оглядев новую одёжку Гвен, я завистливо вздохнула. М-ма… вот бы и я могла так переодеваться! И ведь при смене имиджа через волшебные прикосновения никакая грязь не передалась на новые шмотки; я сама видела, как крошечное пятнышко какой-то грязи на боку чудо-костюма просто взяло и отпало с вещичек Страйк. И кухня из-за этого пятнышка, — теперь уже на полу, — перестала выглядеть так, словно её хотели использовать для проведения хирургической операции.
Но всё же, какая прелесть эта грязеотталкивающая ткань. Никакой стирки — ну чисто же мечта! Столько времени освобождается, даже подумать страшно! Не совсем, правда, понятно, почему же меня это волнует — с Льюисом-то я не то чтобы много стирала… то есть, я вообще не стирала.
Хотя и пыталась поначалу, когда совсем слабой была. Почему-то осознание, что моё нижнее бельё будет стирать кто-то другой, — пускай даже и не совсем человек, а кучка мелких, ничего не соображающих ботов, которым до исподнего дела никакого нет, — меня нервировало. Ну, я имею в виду, в момент, когда я только-только очнулась после вероломной атаки от Сверхчеловека…
Которой я тоже не помнила, если уж быть совсем откровенной.
Да уж. Что-то нечисто в нашем замке. И Уборщики с этой «грязью» совсем не справляются — им бы, на самом деле, с грязью физической разобраться, а не…
— Не-не-не! — среагировала я, когда почувствовала, что Гвен пытается вытащить свой плащ из моих цепких пальчиков. — Дорогая моя, это вообще не дело, вот так вот вещи из рук вырывать!
— Это мой плащ! — прищурилась Чудо-Девочка.
Глаза у неё были странные… голубые, то есть, миндалевидные, с длинными тёмными ресницами, идеально загнутыми вверх, что выглядело просто великолепно. Я про выражение говорю — вот тут точно было что-то не то. И интуиция мне подсказывала, что на это «не то» стоило бы обратить внимание… для чего-то.
Эх, как сложно это, оказывается — думать!
Взгляд у Гвен был не раздражённый, не злой и даже не недовольный. Наоборот, Страйк смотрела так, будто она серьёзно передо мной провинилась — не совсем, правда, понятно, в чём именно и когда успела. Судя по обмолвкам Льюиса, — который, кстати говоря, не хотел поднимать тему моих прошлых отношений с Гвиневрой ни в одной из наших с мужем бесед, — мы с Чудевочкой вроде как не ссорились.
— Или я этого не знал, — разводил руками мой муженёк, словно извиняясь за собственную неосведомлённость. — Сама знаешь, что я в чужие отношения не лезу.
Вот это, кстати, правдой было. Но Лу «в чужие отношения» не лез не из-за того, что обладал моральным компасом или прокачанной честью, а просто потому, что мало в них понимал. Знание людской психологии явно не было сильной частью моего дорогого супруга; тут, ясное дело, стоит оговориться, что я имею в виду близкое общение и построение дружественных и доверительных отношений.