Пока Анхелл делал заказ в каком-то местном ресторане, я отскреблась от дивана и крадучись прошла на кухню. Пить всё ещё хотелось. Уже не так жёстко, как сразу после влияния Сверхпридурка, однако достаточно, чтобы жажда портила мне настроение.
В кухонных шкафах не нашлось ничего, кроме кучи лотков, специй и пустой посуды. Чашек было ровно две: одна где-то на литр, больше похожая на маленькую кастрюльку; вторая — очень симпатичная эмалированная чайная чашечка с голубой каймой и досадной трещиной на боку.
На поверку оказалось, что чашечка, несмотря на трещинку, не протекает. Напившись воды из этой прелести, я привалилась бедром к кухонной тумбе и обратилась в слух.
Анхел всё ещё оговаривал условия своего мега-заказа. Я мельком подумала, что Сверхи всё-таки не самый умный парень: если есть ему хочется прямо сразу, вот сейчас, то не было смысла делать такой большой заказ. Это всё готовить будут часа три, не меньше! Тут уже и я с голоду завою, что уж говорить про героя с хрен знает каким метаболизмом.
Тяжело вздохнув и кляня собственную жалостливость, я подхромала к холодильнику. Внутри были кастрюльки — семь штук разного размера; всё, как одна, с рисом. Наверное, у меня было просто непередаваемое выражение лица, когда при поднятии крышки очередной кастрюльки я снова и снова обнаруживала разваренное белое безобразие.
Почесав макушку, я вытащила одну из кастрюлек, — из тех, что были побольше, — и поставила её на ближайшую тумбу. В морозилке нашла завалявшийся кусок мяса и какие-то овощи — то ли тыкву, то ли морковь. Что-то рыжее.
Выбирать в любом случае не приходилось, так что всё это отправилось вслед за кастрюлей. Далее, порывшись в шкафах, я вытащила специи и соль. И даже немного растительного масла для жарки! Хотя оно и не особо было мне нужно: сковородки на кухне оказались выше всяких похвал, с шикарным антипригарным покрытием.
Но для того, чтобы было посытнее…
— О, ты всё-таки будешь готовить! — Анхелл, вошедший в кухню, обрадовался моей активности. — Прекрасно, Лив! Я так рад, что ты приходишь в себя!
Я хмыкнула и посмотрела на этого восторженного умника. Затем неторопливо прошла к столу и уселась во главе. Откинувшись на спинку стула, — добротную, из хорошего дерева; скорее всего, я по незнанию заняла место Анхелла, способное выдержать его великий вес и силу, — я побарабанила пальцами по столу.
Всякое желание что-либо готовить после этого высказывания Сверхпридурка отбило напрочь. Так что я указала подбородком на продукты и скомандовала:
— Берёшь и готовишь сам.
— Что?.. но я не умею.
Вот что в Анхелле было хорошо — так это его мимика. Эмоции мужчины оказались чистыми и неразбавленными, как медицинский спирт. Если злится, то злится; если рад, то рад. Удивительно даже, потому что я всегда считала, что на всяческих ТВ-шоу Сверхчеловек играет какую-то очень «крутую» роль.
Может и играет, кстати. А рядом со мной немного расслабился, так что позволил себе «лишнего», если так можно сказать.
— Ничего-ничего, — от добрых улыбок у меня уже начало сводить щёки. — Я тебе скажу, что делать. Не переживай, как с рисом не выйдет. На год вперёд наварил, да?
Анхелл цыкнул, и я поняла, что попала в яблочко. Ну точно, с рисом он жёстко напортачил. Наверняка решил, что читать инструкцию на упаковке выше его достоинства и отварил целую упаковку. Они же бывают и на килограмм, и на два сухого риса… а когда крупу начало разваривать, Анхелл точно начал её раскладывать по другим кастрюлькам — вот и заполнил ими две трети огромного холодильника.
Большой ребёнок. Что ж он такой неприспособленный в быту-то? Даже Лу, при всей его увлечённости наукой и руками в готовке не из плеч, нашёл выход. Смузи всякие, батончики, Уборщики те же. Не хотел, понимаете ли, Льюис умереть голодной смертью.
— Давай-давай, — сказала я, видя нерешительность Сверхчеловека в мятом асфальтовом костюме. — Пиджак можешь снять.
Чуть подумав, я добавила:
— Рубашку тоже. Запачкаешь ещё, кто стирать будет?
Судя по лицу, Анхелл проглотил опасное для него «Ты!». Вот и молодец, вот и умница. Нечего мне тут…
Если я сказала, что готовить не буду, то чёрта с два меня кто-то заставит встать к плите. Разве что моя жалость ко всяким убогим… но тут Анхелл сам виноват: держал бы свой поганый рот закрытым, и я бы не взбесилась. Приготовила бы ему что-то.
Но на нет, как говорится, и суда нет.
Сверхчеловек отвратительно обращался с холодным оружием — это знал каждый. С ножами, к сожалению, дело обстояло точно так же, так что обычное нарезание непонятного рыжего овоща знатно затянулось. В итоге Анхелл просто разъярился и порубил заморозку чисто в пюре, угваздав при этом яркими брызгами и крошками всю кухню.