— Я куплю тебе новую еду, — Анхелл смущённо шмыгнул носом, как провинившийся ребёнок. — Ничего? Всё, что ты захочешь!
Я покладисто кивнула.
— Конечно купишь. Потому что иначе я ночью отрежу тебе уши и пожарю их. Ясно тебе?
Он рассмеялся; я же оставалась совершенно спокойна.
— Ты же этого не сделаешь, Ливви! — радостно сказал Анхелл, весело смотря на меня. — Не сделаешь же?
Я прошла на кухню, оставив этот вопрос без ответа. Анхелл, как телок на верёвочке, проследовал за мной, повторяя при этом одно и то же: не сделаешь же? Не сделаешь? Лив? Ливви!
Напившись воды, я обернулась к Анхеллу. Он уже не выглядел ни радостным, ни уверенным в себе; моё молчание асфальтоукладчиком прошлось по его настроению, втаптывая всё в чёрный мазут нервозности. Да настолько, что я почувствовала себя довольной, словно это я сейчас как следует поужинала.
— Знаешь, когда я была в Университете, мы летом иногда ходили в походы, — протянула я, скрестив руки на груди и смотря на Анхелла.
— Ну знаю. И что?
— Во время одного из походов наш куратор, очень забавный мужичок с кафедры антропологии, рассказал интересную историю. О том, как одну женщину когда-то в древности не кормил муж, а она возьми да и прибей его ночью. Потом пожарила и съела.
Анхелл заметно позеленел. Будь у него воротничок или удавка галстука на шее — точно бы оттянул в сторону. Но этот умник так и не оделся после своей провальной готовки, так что продолжал сиять надутыми мышцами и брутальностью, о которой мечтала каждая женщина. В любом возрасте, от девяти до девяноста!
— С-съела?
— Ага.
— А… а закон?
— Тогда люди в пещерах жили, какой тебе закон?
— Ам-м-м… пещерный.
Я усмехнулась. Ну-ну.
— Так вот. Я тебя, конечно, не прибью. Но уши отрезать — это же так просто, понимаешь? У меня тут и ножи хорошие есть.
Будто бы между делом я положила руку на кухонную тумбу. Анхелл проследил за этим движением; затем его лицо исказилось. Понял, значит, что я несерьёзно.
— Да понял я, понял, — недовольно пробурчал он, супясь. — Что ты там хотела, кофе?
— Планы изменились. Хочу теперь красную рыбу на гриле, овощи на гриле и матчу на миндальном молоке. Запомнишь или тебе записать для удобства?
— Вообще-то, моя память!..
— Не помогла тебе не есть то, что ты заказывал для меня, — оборвала я Анхелла, прищурившись.
Он открыл было рот, но возразить на это оказалось нечего. Недовольно кивнув, Анхелл развернулся и утопал к себе в комнату. Я налила ещё чашечку воды и медленно цедила жидкость, пока не услышала, как хлопнула входная дверь.
Ну что же. По крайней мере, думалки Анхелла хватило на то, чтобы одеться… но это я больше от злости, пожалуй: всё же нельзя было считать этого чудика тупым. У тупых героев нет такой впечатляющей фан-базы, да и помирают они быстро. А Сверхчеловек успешно сражается со злом уже лет пять… вроде бы.
Не знаю, у меня ощущение, что Великий Герой у нас как титул, который передаётся по наследству — штука чуть ли не вечная. Может, это из-за того, что его главным врагом был признан Льюис? Он-то давно живёт. Вот и слились образы супергероя и суперзлодея вместе в головах обывателей.
И у меня тоже… слились. Хотя я не просто «обывательница». Я в этих двоих конкретно так вмазалась, блин!
Осмотрев дом в отсутствие Анхелла ещё раз, — и даже рискнув зайти в его комнату, старательно не наступая на липкие пятна, — я ничего принципиально нового не обнаружила. Зато успела проголодаться: куда бы Анхелл ни пошёл за моей едой, это точно было неблизко. Хотя для предполагаемой любовницы мог бы и по воздуху смотаться…
Или я настолько пропилила ему мозг, что он решил неспешно прогуляться, пока есть возможность? Тогда слабенький у нас герой, однако: я даже ещё не начинала! У меня по плану скандал, чтобы выявить, кому принадлежит дом; скандал, чтобы понять, как именно Анхелл влиял на мою голову; скандал, чтобы меня вернули Льюису; ну и конечно же скандал, чтобы Анхеллу жизнь мёдом не казалась.
Ворует честных девиц — пускай знает, на что они способны. Льюис, когда девок воровал, представлял, что это всё может вылиться в головную боль и финансовые убытки. Так чем Сверхчеловек хуже, спрашивается?
— И эта женщина ещё говорила, что скандалить лишний раз не любит, — пробормотала я, будто бы в укор самой себе. — Да, Оливия, докатилась ты.
Голод донимал меня всё сильнее. Недолго думая, я сходила в «свою» комнату, достала из шкафа пальто и, накинув его поверх спортивного костюма, вышла из дома в поисках ближайшего магазина. Благо стоял ранний вечер, так что мне удалось выловить на улице одну из бабулек.
Как известно, проходящая мимо бабушка — это главный навигатор двадцатого века. И кладезь полезной информации… для тех, кто готов помимо нужных данных узнать ещё и чужое жизнеописание в пятидесяти томах.