— Я помоюсь и приду к тебе?
И он даже бровями подвигал, явно намекая на то самое. Вот говорю же, ни совести у человека нет, ни понимания, как же он косячит! Это же надо быть ну настолько непробиваемым — и это я сейчас не о его супер-плотной коже говорю, Интернет его побери!
— Ты можешь помыться и идти куда тебе заблагорассудится, — поморщилась я, открывая дверь. — И купи мне уже еды, Анхелл! Не настолько же ты бесполезен, что не можешь меня со вчерашнего дня покормить нормально?!
Ответ я слушать не стала, сразу выйдя из комнаты и как следует шандарахнув дверью после. Ну его. За недолгий, — пускай и насыщенный, — разговор я так вымоталась, словно километровку пробежала за десять секунд. И это совсем без супер-сил! Вот правильно говорят, что ментальное здоровье влияет на всё остальное.
— Эх… хочу кофе.
— Не надо было его на меня выливать! — раздалось из-за двери.
Зубами я не заскрежетала исключительно из-за того, что терпеть не могла ходить по стоматологам. Вот Анхелла точно не спрашивали, что мне надо было делать, а что нет! Это же надо быть…
Ладно. Я повторяюсь.
Выдохнув сквозь сжатые зубы, — звук получился, как у спускающегося шарика, — я на секунду зажмурилась, после чего решительно пошла в гостиную. Там на диване всё ещё валялось пальто Анхелла — этот умник даже не подумал о том, что верхнюю одежду надо убирать. Или, может, посчитал, что это я должна за него делать…
В любом случае, мне было решительно плевать, что он там думал. Я прошлась по карманам пальто и наудачу обнаружила кошелёк — довольно увесистый для двадцать второго века, где почти все расплачивались карточками. Однако Анхелл меня хоть в чём-то порадовал: толстым кошелёк оказался из-за значительного количества налички в нём.
— Считай, что это моя зарплата за вредность профессии, — проворчала я, вытаскивая несколько не очень крупных купюр. — Бесишь, сил нет!
Анхелл вовсю плескался в душе, — я слышала шум воды из-за незакрытой двери и то, как Сверхпридурок поёт какой-то попсовый шлягер, — а я, испытывая нечто вроде гадливого стыда, свернула купюры и убрала их в карман. У меня было немного налички ещё когда я только-только попалась в лапы к Сверхпридурку, однако это «немного» кончилось ночью, когда я зарулила в круглосуточный маркет.
Знала бы, что так всё обернётся — взяла бы больше налички из дома. Так, глядишь, хотя бы не пришлось мне голодать.
— Прошу прощения, — неловко пробормотала я, засовывая чужой кошелёк обратно в карман пальто.
Воровка из меня, конечно, такая себе… они-то точно не испытывают ничего, когда обносят других людей. А я тут чувствую вину из-за того, что мне деньги на еду нужны!
На улице было хорошо. Утро разбудило большую часть жителей городка, так что постепенно становилось шумно — ну, насколько это было возможно для местных. Машины развозили своих не престарелых владельцев по работам, чтобы в середине дня городок снова сонно задремал из-за наступившей тишины. Мне махали те самые старушки и даже просигналил кто-то из тачки — очередной знакомый, которого я практически не помнила, получается. Но в остальном я до маркета дошла без приключений.
Попала я как раз в тот момент, когда был завоз новых продуктов. Огромная фура стояла чуть поодаль от маркета, за гипотетической полосой городка: как я поняла по дорожным знакам, на территорию провинциального спокойствия нельзя было заезжать машинам определённых габаритов. Может, поэтому маркет и построили на границе? Чтобы не тратиться на дополнительную оплату грузчикам, наверное; тут-то получается, что можно поставить машину не так далеко от здания и носить себе коробки с продукцией, пока не надоест.
Судя по всему, машина только-только подъехала. Мужчина за рулём завозился, почему-то не выходя и не начиная свою работу. Я же не стала ждать, когда он придёт в себя и начнёт двигаться, быстренько зарулив в маркет. Не помню, закрывается ли магазин во время приёма поставок или нет, но рисковать в любом случае не хотелось.
А если всё-таки закрывается? И тут я такая: дайте попить воды, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде! Пришлось бы ждать, пока поставка не закончится и всё не откроется, потому что я точно не собиралась никуда уходить отсюда, пока не поем хоть что-то.
Ещё надо было купить еды с собой. Если Анхелл так же следил за какой-нибудь черепашкой в детстве, как он за мной сейчас смотрит, то вряд ли несчастное животное прожило у Сверхпридурка дольше пары недель. Тут скорее сам себя переваришь, чем получишь какую-то еду от этого… от этого!
И то, что я свой завтрак зашвырнула Анхеллу прямо в голову, совсем мужчину не оправдывает. У меня-то и выхода другого не было, получается: не сделай я этого — что тогда? Легла бы к Анхеллу в постель, что ли? Так у меня памяти нет, это практически изнасилование; Сверхпридурка извиняет только то, что он о моей амнезии ничего не знает. Но должен же он хоть немного мозг включать, нет? Наверняка я не один раз уже прокололась, что с головой у меня что-то не так — а этому хоть бы хны. Никакой реакции!