Государство отреагировало, пускай и не так оперативно, как от него ожидалось. «Снежное дело», как потом обозвали это безобразие в прессе и СМИ, прошло быстро и гладко. Три судебных процесса — и этот урод больше не имеет геройской лицензии, благодаря чему общество вздохнуло спокойнее.
Тут ведь какое дело: неизвестно же, кого именно Снежный, с его поехавшей крышей, примет за злодея в следующий раз. Из сотни убитых этим жестоким человеком, по крайней мере десять человек не совершали ничего не поправимого. Мелкое мошенничество, хакерство, воровство — не больше.
Убивать за такое? На форумах до сих пор с содроганием вспоминают о Снежной Зачистке. Конечно, мнения разнятся и есть некоторые «умники», которые считают, что Снежный Человек должен действовать и дальше в том же ритме — дескать, он единственный, кто хоть что-то сделал реальное для страны, всё в этом духе. Но не очень умных людей всегда много, и хорошо, что имеющие власть не особо к ним прислушиваются.
Я знала, что после «Снежного дела» бывший герой практически потерял человеческий облик, — как с сожалением иногда отзывался о бывшем коллеге Анхелл… значит, мы с ним говорили об этом, хм, — и серьёзно пристрастился к алкоголю. Может, он бы и на наркотики бы подсел, только вот ледяная кровь в теле Снежного не реагировала на психотропные вещества.
Это, можно сказать, его спасло от окончательного позора. Но вот пил Снежный как не в себя; даже сейчас, смотря на меня льдисто-голубым глазом, он приложился к бутылке с неясным пойлом и ополовинил ту в пару глотков.
Гвен, кстати, была абсолютно права: от Снежного отвратительно пахло. Помыться ему бы не помешало… и протрезветь тоже.
Видя моё напряжение, Страйк поднялась со своего места и подошла ко мне ближе. Успокаивающе хлопнув меня по плечу, Гвен повернулась к мужчинам, оставшимся сидеть, и недовольно оглядела их с ног до головы.
— Давай уже, мегамозг, просмотри её, и можете сваливать на все четыре, — неприязненно сказала Страйк, даже не пытаясь показать хоть каплю дружелюбия. — Не забывайте, что Оливия обычный человек.
— Она-то обычная? — глухо ухнул мужчина с соколиными глазами. — Конечно, девочка, как скажешь. Но раз она обычная, то я балерина.
— Делай, что должен, — агрессивно повторила она. — А я прослежу, чтобы ты не учудил чего-то сверх.
Соколиные глаза поднялся. Он оказался выше, чем я рассчитывала; наверное, даже выше Анхелла. Высокая, сухая и очень худая фигура мужчины, который не внушал мне ни капли хорошего отношения, вызывала страх прямиком в кишечнике. Это чувство миновало мозг, сразу спустившись к органам и заставив меня сжаться от какого-то животного, неконтролируемого ужаса.
Гвен встала ровно передо мной, и это чувство отступило.
— Ещё одна такая выходка, — тихим угрожающим голосом произнесла она, — и я размажу тебя по ближайшей стене. Понял?
— Действительно, как-то нехорошо ты поступаешь с Ливви, — наконец вступился за меня Анхелл; звучал он немного нетрезво. — Арчи, давай без этого.
Давление страха прекратилось окончательно. Я выпрямилась, держась за живот, — пакеты с продуктами валялись на полу, выпавшие из ослабших пальцев, — и осторожно выглянула из-за плеча Гвен.
Всё, отныне она мой краш, моя вайфу, моя особенная героиня, моя… моё всё, короче говоря. Потому что только Чудевочка заступилась за простую гражданскую, когда это реально потребовалось.
Но яйца жалко. Я прямо слышала их грустный треск, когда они упали на пол… так и знала, что не надо было их брать. Обошлась бы варёными — они ведь тоже в маркете продавались. Но нет, мне подавай яичницу и омлет. Словно до дома нельзя было потерпеть!
Вот и всё, разбились мои мечты… яичные.
— Как скажешь, Сверхчеловек, — произнёс «Арчи»; по одному только тону я поняла, что ничего не «как скажешь», и, случись что, мне крышка. — Как скажешь…
Он сделал шаг вперёд. Гвен зашипела, — ну точно кошка, — и Арчи остановился, разумно опасаясь за собственную безопасность.
— Приструни свою инопланетную дрянь, — бросил Арчи Анхеллу, уходя на кухню. — Рядом с ней я работать не собираюсь.
— Гвен…
Страйк повернулась ко мне и приобняла за плечи. До того, как она положила свои руки, я даже не понимала, что меня потряхивает.
— Мне кажется, что не мне ты должен замечания делать, Сверхи, — бросила Гвен. — Оливия, идём. Давай-давай, в твою комнату. Умоешься, станет лучше — его способности плохо переносят воду…
Я кивнула и позволила себя увести. Ещё до того, как я успела хотя бы заикнуться про оставшиеся пакеты с едой, — с погибшими яйцами, — Гвен подхватила мои покупки и понесла с нами.