Это, наверное, был запрещённый приём — использовать тему, которая гарантированно задевала Страйк за живое. Но я не вмешивалась в чужие склоки, — в момент отчитывания я вообще находилась в своей комнате, лёжа на кровати и думая о вечном после стресса, — и не хотела влезать в чужие же отношения. К тому же в чём-то с Арабеллой я была согласна: моя жизнь действительно была в опасности.
Из-за Гвен. Которая, в свою очередь, знатно проштрафилась… если бы не сирена, привлёкшая внимание героев в Башне, то что бы из меня вышло? Мороженое из человечинки?
Думать об этом было страшно; я старалась уводить разум от неприятных мыслей, но всё равно возвращалась к ним раз за разом. Мурашки волнами ходили по позвоночнику вверх-вниз, сердце то стучало как сумасшедшее, то замирало от воскрешаемого в голове ужаса.
Со Снежным я больше встречаться не хотела; не-а, ни за что, ни за какие деньги. Говоря откровенно, я бы с удовольствием ушла бы из Башни куда глаза глядят, да только смысла в этом не было: получалось, что под надзором Арабеллы и Гвен я в большей безопасности, чем на «вольном выгуле».
Да и к тому же, куда я пойду, правильно? До Замка Льюиса на своих двоих не добраться. До дома Анхелла… в принципе, можно. Часов за восемь бодрого шага. А я ещё не настолько потеряла веру в героев, чтобы покинуть безопасность их надзора.
Может, всё образуется и Снежный про меня забудет… мечтать не вредно, конечно, но как же мне хотелось, чтобы это произошло!
Гвен в своём плаче-стенании проходила через несколько стадий, зацикленных, словно поставленное на повтор видео. Сначала она трогательно шмыгала носом, смотря при этом на меня покрасневшими влажными глазами; затем шёл по-детски безобразный плач, на который уходило по половине пачки салфеток; в завершение Страйк подходила ко мне, дёргала за руку, — хорошо ещё, что довольно нежно, — и, дождавшись пока мои уши освободятся от берушей, просила прощения за свою безалаберность.
Честно говоря, несмотря на всю опасность и произошедшую встречу со Снежным, на Страйк я не сердилась. Да, моё сердце заходилось от нервов при мыслях о пережитом, однако обвинять Гвен в чём-либо — всё равно что обвинять ребёнка в том, что для него слишком сложно. Никто же не ждёт, чтобы пятилетка вдруг начнёт привинчивать полки или готовить сложные блюда, правильно?
Тогда почему я должна была ждать от Страйк чего-то?
Не знаю точно, как именно происходило взросление у инопланетян, — у вида Гвиневры, если говорить конкретнее, — однако Страйк всё-таки не зря называли «Девочкой». Не Чудо-Женщиной, а Чудо-Девочкой; а какой с девочки может быть спрос, правильно?
Когда я поделилась этой мыслью с Арабеллой, — сразу после того как огненная закончила отчитывать Гвен и Страйк удалилась к себе в комнату, — супергероиня согласно кивнула:
— Ты правильно заметила, в некоторых вещах она сущий ребёнок. Младенец даже.
— И ты всё равно от неё требуешь…
— А как дети воспитываются, ты знаешь? — не вняла моему неудобству Арабелла. — Слушай, у меня больше пятнадцати троюродных племянников разного возраста… не спрашивай, окей? Да, у нас большая семья. Но я не об этом.
— Ты знаешь, как обращаться с детьми?
— Даже с великовозрастными, — хмыкнула огненная. — И вообще, относись к Гвен как к взрослой, ей это точно полезнее будет. Ну… насколько это у тебя получится, ясное дело. Всё-таки иногда это сложно.
«Иногда», ага. На моей памяти Страйк вела себя именно «как взрослая» разве что пару-тройку раз; кажется, все они были связаны с геройствами и спасением чужих жизней. Выходило, что развитие Гвен какое-то однобокое: в социальном взаимодействии и обязательствах всё плохо, тогда как в бою и быстром реагировании — даже слишком хорошо.
Сразу всплывали в голове всякие форумные теории, что Гвен была для своего вида кем-то вроде искусственного защитника. Вроде специально выращенной и выдрессированной собаки-охранника, которой в детстве даже косточек не доставалось в качестве поощрения. А возникла эта теория из-за того, что другие инопланетяне, — которые пусть и не стали медийными личностями, но всё равно оставались популярны хотя бы из-за своей внеземной природы, — казались более зрелыми личностями, но при этом с Гвен связь практически не поддерживали.
И при этом именно «девочка»-Гвен была среди них защитником их межзвёздного судна. Странная история, как ни посмотри.
— Оливия-а-а…
Своё имя я не услышала, — беруши были на месте, — а скорее разобрала по губам Страйк. Да и что она может тянуть во время очередной третьей фазы, правильно?