Моя комната была не так далеко от лаборатории, но я до своих апартаментов ползла просто с улиточной скоростью. Когда я наконец зашла в свою обитель, то в который раз досадливо поморщилась: мне не нравилось место, где я жила.
Комната была простой и просторной, очень светлой, с большими окнами, выходящими в сад. Вид открывался замечательный: не только на деревья, кустарники и цветы с вечными пчёлами, но и на кусочек озера вдалеке.
Однако на этом плюсы комнаты для меня заканчивались.
Она была белой, словно обезличенной. Белые простыни, жалюзи, пол и потолок; стены — светло-кремовые, тоже практически белые. На полу лежал небольшой бежевый коврик с тёмно-серой окантовкой, в углу стояло кресло. Одна из стен была на самом деле замаскированным шкафом с моими вещами. Вот и всё убранство.
А, ну ещё была дверь, ведущая в ванную комнату. Такую же белую, кстати, даже описывать нечего.
Мне не нравилась ни комната, ни ванная, ни ремонт. Очень остро ощущалось, что это помещение не было жилым долгое время: та же кровать попахивала пылью, сколько бы Уборщики её ни чистили. Как бы я ни разбрасывала свои вещи по помещению, а более жилым оно от этого не становилось.
Льюис отселил меня сюда после инцидента. Расположение было удобное: близко к лаборатории, столовой и к выходу. Так что я могла всегда прийти к Уборщикам за едой, к примеру, или к мужу за лекарствами от головной боли. Ну или просто выйти погулять — никто же меня в передвижении не ограничивал.
Если бы я не лезла к Льюису в штаны с застенчивостью носорога, то, наверное, мы бы продолжали жить вместе в нашей комнате… наверное. Если честно, я не помнила, какой была «наша» комната; при попытке воскресить эти воспоминания в памяти всплывало совсем другое помещение, которого точно не было в замке.
Я была уверена в этом, потому что в моей дырявой памяти хорошо сохранился вид из окна этой несуществующей комнаты: напротив помещения были небольшие светлые коттеджи с облагороженной перед ними территорией; хорошая, только недавно проложенная дорога из качественного асфальта; небольшое деревце, чья крона слегка закрывала левый верхний угол окна. Наверное, по осени весь подоконник должен быть усыпан листвой. Убирать задолбаешься…
Не знаю, откуда в моей голове вообще такая картинка, если честно. И ведь это была только одна из несостыковок, о которых я не говорила Льюису — просто потому, что не хотела мужа беспокоить или расстраивать. А то окажется потом, что это вообще фейковые воспоминания или галлюцинации, и Сверхчеловек повредил мне мозг сильнее, чем мы с Лу думаем…
Короче говоря, я сначала хотела убедиться в том, что со мной что-то не в порядке — а потому решила сходить на маникюр и посмотреть, что да как в салоне, куда я была записана. Если же этот поход ничего мне не даст, то можно будет уже идти к Льюису и «сдаваться» насчёт моих странных воспоминаний-видений и ощущений, которые не подтверждались в реальности.
Ну а если я буду думу раздумывать насчёт всех этих вещей, то так и с ума сойти недолго. Лучше уж плыть по течению и спокойно, мирно и тихо заниматься тем, что запланировал — пользы в любом случае больше будет.
Приняв душ, я скинула грязную одежду в корзину для стирки и принялась рыться в шкафу-стене. К сожалению, никакого разнообразия в вещах у меня не было: голубые спортивные костюмы, светлое бельё, кеды. Это меня, кстати, тоже удивляло — где все мои шмотки? Ну не может же быть такого, чтобы я была совсем без вещей?
Льюис говорил, что в моей гардеробной завелась какая-то особо стрёмная моль, из-за чего пришлось всё утилизировать — побоялся муж, что ли, что на его камзолы поедатели ткани перекинутся… так что у меня была только та одежда, которую Лу сделал сам по инопланетной технологии. Смешно подумать: шикарный костюм Гвиневры Страйк, несравненной Чудо-Девочки, был процентов на девяносто идентичен с моими спортивками.
Это заставляло меня чувствовать себя абсолютно особенной, не буду спорить. Ну серьёзно, у кого ещё есть одежда, созданная по инопланетным схемам?
Вот то-то и оно! Вроде бы мелочь, а сердце грело! И не только сердце, стоит признать — костюмы из Чудо-ткани были на диво тёплыми и приятными на ощупь. Будь моя воля, я бы из них и по ночам не вылезала… но пижаму свою я тоже любила, хотя она была сшита из совершенно обычного хлопка.
Хорошо ещё, что костюмов у меня было много. Ну, как много… практически «неделька», если так вдуматься: восемь комплектов идентичной одежды. Меня немного коробило, что даже цветовая гамма одна и та же, однако Льюис обещал эту проблему решить в ближайшее время. И не верить мужу причин у меня не было.