Я вспомнила проблемы, которые возникли, когда мне заказывали еду. Гвен пришлось подписать бумажек двести, прежде чем один из ресторанов согласился везти свою продукцию «в такую даль».
— Разве сюда вообще делают доставку?..
Арабелла рассмеялась. Она была уже у лифта, так что её слова я еле разобрала:
— Ну же, Оливия, подумай!
Треньк. Дверцы закрылись. Огненной больше не было на этаже.
Я завязала волосы в хвост и от нечего делать пошла к кофемашинке. С такими темпами, в которых я тут поглощаю кофеин, можно и до зависимости дойти… или до бессонницы. Вообще, кажется, Льюис говорил что-то о кофе… вроде бы излишняя стимуляция может пойти во вред для моего повреждённого мозга — что-то в этом духе.
Интересно, сколько чашек кофе в день можно считать «излишней стимуляцией»?
Ладно, надо бы решить простенькую загадку. У нас есть Башня, куда ничего не доставляют за просто так, потому что живут супергерои в отдалении от города; доставщик, посылку которого я «очень жду», если верить словам Арабеллы; сама Арабелла, заставившая доставщика ждать внизу, где и присесть-то было некуда. Совмещаем всё, — и добавляем практически вышедший срок, данным мне Льюисом, — и получаем…
— Американо сделаешь?
Я нажала кнопочку «Латте» и, не оборачиваясь, ответила:
— От американо машинка сломается. А у меня здесь единственная радость кофе пить.
— Такая себе радость.
— Уж какая есть. Свои хобби я вспомнить не могу.
За спиной раздался вздох. Затем я почувствовала осторожное прикосновение к плечу.
Позволив Льюису повернуть меня к себе, я уставилась мужчине прямо в глаза — на этот раз орехово-зелёные из-за линз. Его волосы оказались русыми, темнее моих на несколько оттенков, и были собраны в небрежный низкий хвост. Мятая форменная зелёная одежда, несколько веснушек на носу и подбородке, а ещё огромный воспалённый прыщ посреди лба — в работнике службы доставки никто и никогда не узнал бы Злодея Номер Один.
Уж за свои годы он точно научился как следует скрываться.
— Хобби не должны были быть затронуты, — осторожно сказал Льюис, продолжая тянуть чуть нервную улыбку. — Если ты их не помнишь, значит, за последние годы их у тебя… не было.
— Ты меня раздражаешь.
— Конкретно сейчас или вообще?
От этого простого вопроса я зависла секунд на сорок. Льюис, перегнувшись через меня, забрал стаканчик с латте, отпил и поморщился.
Над губой у него остались молочные «усы».
— Конкретно сейчас, — всё-таки решила я, думая больше о том, как мне хочется обнять и поцеловать мужчину рядом. — Знаешь, что самое ужасное? Я не могу быть уверена даже в собственных чувствах. Рот вытри.
Он послушался.
— Это ты к чему?
— Вот сейчас, допустим, я ощущаю острый приступ любви к тебе. Это мои чувства или нет? Я реально тебя люблю или нет? После того, как ты покопался у меня в голове, как я могу верить в то, что ощущаю?
Лицо у Лу стало такое, будто я ударила его поддых. Возможно, боль он испытывал похожую: кому как не мне знать, что порой слова бьют больнее, чем кулаки или оружие.
— Всё сложно…
— О да, я точно знаю, что всё сложно. Это ведь у меня вместо мозга спагетти, накрученные на вилку.
— Оливия, это…
— Знаешь, ещё немного, и ты начнёшь меня раздражать «в общем». Отойди.
Льюис поджал губы, но безропотно сделал несколько шагов назад. Когда он отошёл, я заметила большую вытянутую коробку, лежащую на одном из столиков.
— Ты мне что-то принёс или это очередной муляж? Ненастоящая штучка, как и всё, что ты делаешь?
— Ну зачем ты так, — расстроенно пробормотал Льюис, отходя к коробке. — Принёс. Посмотришь?
Я кивнула, но с места так и не сдвинулась. Пока Льюис осторожно распаковывал посылку, я пыталась определить, что мне надо спросить в первую очередь.
Вопросов было так много, что голова у меня пухла. Но начать я решила с самого основного:
— Мы с тобой не были в отношениях, так?
— Мы…
— Соврёшь мне хоть ещё один раз, и больше меня не увидишь, — сразу предупредила я. — Если что, я могу уточнить всё у Гвен. Сам знаешь, Страйк во лжи не видит никакого смысла. Так что?
Льюис потёр лоб.
— Не были.
— А с Анхеллом?
— Вы были женаты. Насчёт отношений — большой вопрос.
— Я могу насчёт этого уточнять, или мои мозги всё ещё могут поджариться из-за внешней информации?
— Я… садись, я могу это сейчас проверить.
На секунду я замялась, думая о том, насколько вообще безопасно доверять кому-то, кто пошарился у тебя в голове и сделал вообще непонятно что. Но затем Льюис взглянул на меня, и ноги сами понесли меня к ближайшему креслу.