Я, кажется, больше была не готова терять ни единого дня своей жизни. Но то, насколько потерянным выглядел Льюис…
Вздохнув, я посмотрела на него. Это манипуляция или Лу просто не в силах был совладать с собственным настроением?
Да уж, хороши отношения, если я вообще задумываюсь о возможности манипуляций со стороны предполагаемого партнёра. С другой стороны, может, и стоило бы дать Льюису второй шанс: та же Гвиневра говорила, что он не повторяет своих ошибок.
«Зато с удовольствием может делать другие», — захихикал у меня в голове противный голосок.
«Ну, кто не без изъяна», — мысленно пожала я плечами в ответ.
— Когда будет следующая доставка? — спросила я уже вслух, рассматривая Льюиса; всё же, ни светлые глаза, ни русые волосы ему решительно не шли.
Льюис с таким окрасом терялся, становился блёклой версией самого себя. Даже если бы он надел один из своих баснословно дорогих и знаменитых камзолов, это бы не спасло облик в общем.
С другой стороны, Льюис наверняка знал об этой особенности своей внешности, раз использовал её для маскировки и проникновения куда угодно. В конце концов даже Анхелл, — его супер-враг, единственный и неповторимый, невероятный Сверхчеловек! — не узнал в неприметном бесцветном доставщике Злодея Номер Один.
А в СМИ ещё удивляются, как это у Льюиса получается быть таким «незаметным», проникать куда ему нужно и вообще обходить всяческие программы по его поимке. Почему-то все думали, что Лу влиял на камеры, меняя записи и запариваясь с цифровым следом; как-то в головах обывателей, — даже на форумах, между прочим! — не сходилось, что Льюис может по-простецки надеть парик или выкрасить волосы.
Чудеса, да и только. Или инертность мышления: Злодей Номер Один был знаменит за множество своих киберпреступлений, так что «маскарад с переодеваниями» никак с ним не ассоциировался. Интересно только, Льюис себе специально сделал такую репутацию, или же воспользовался тем, что она возникла сама по себе?
Он вообще пользовался любым подвернувшимся шансом — потому обычно и выигрывал. Даже сейчас Лу, встряхнувшись, посмотрел на меня и кивнул, решив в очередной раз взять то, что плывёт в его руки:
— Через неделю, мисс, — произнёс он слегка развязно, совсем не похоже на его обычный тон и манеру общения. — Там будет пакет поменьше, как я по бумагам понял, так что…
— Быстрее, — подал голос Анхелл.
Льюис коротко стрельнул в него взглядом; были бы у Лу вместо глаз лазеры, на месте Анхелла после этого зырка остался разве что песочек или прах. Неприязнь у моего ненастоящего мужа была настолько чистой и неразбавленной, что проняло даже Сверхчеловека.
Анхелл не ёжился, не хмурился, не отступал — в общем, никак не показывал ни своего уязвления, — нечасто Сверхчеловека недолюбливают, правда? — ни удивления. Но я всё равно поняла, что емуу на мгновение стало не по себе; мне же от этого осознания похорошело так, будто я только что выслушала целую тонну комплиментов.
Да, я злопамятная — что уж тут поделать. Не стыжусь и не горжусь, принимаю себя такой, какая есть!
— До свидания, мисс, — сказал Льюис, кивнув мне и опуская козырёк фирменной выцветшей кепки пониже на лицо.
Не оборачиваясь, Лу дошёл до лифта, а потом скрылся за его дверцами. Пока те не закрылись, мы втроём, — я, Анхелл, Гвен и вышедшая из комнат Арабелла, — стояли и смотрели «доставщику» вслед.
Не знаю, о чём думали другие, а я вот была в раздумьях насчёт своего отношения к Льюису. Честно говоря, большая, — и немного неестественная, — любовь к нему прошла за то время, что мы были порознь. Это даже хорошо: мне уже не хотелось ластиться к несчастному джентльмену как кошка в марте. Однако я всё ещё чувствовала большую приязнь к Лу, и, более того, внезапно поняла, что я ему… благодарна.
Получается ведь, что без «влезания в мою голову» я бы жила дальше как незнамо кто. У меня не было точного понимания, что именно делал со мной Анхелл благодаря его возможности влиять на разумы, однако ясно же, что ничего хорошего. Не просто так в нашей стране «насилие над разумом» судится с той же строгостью, что и убийства: многие герои, имея ментальные способности, могли натворить с окружающими… всякое.
Закон их хоть немного приструнивал. Однако работает ли закон, когда дело касается всеобщего любимца, невероятного Сверхчеловека, которому общество готово целовать не только подол плаща, но и белые чистенькие ботиночки? Что-то мне подсказывало, что нет: что бы Анхелл ни натворил, у него был значительный кредит доверия от людей… и от правительства тоже.