В моём воображении это выглядело забавно, но, пожалуй, на самом деле это было бы очень пугающе. Хотя бы то, что спина у собаки «откидная», кхм.
Гвен осторожно зашла в комнату; Бадди, путаясь у инопланетяшки в ногах, проскользнул следом. Несколько секунд Страйк простояла неподалёку от моей кровати, — видимо, выжидала, буду ли я выгонять незваных гостей взашей, — но потом приободрилась и заявила:
— Плюнь на эту лавалампу, я тебе новую куплю. Смотри-ка лучше, кого я привела!
Мы с Бадди посмотрели друг на друга. Ничего нового в собаке я не увидела, разве что на мощной шее появился неоново-голубой ошейник со звёздочкой — вроде как отсылка к происхождению Страйк. Выглядело достаточно миленько… да и большой диковатого вида пёс с ошейником внушал больше доверия, чем тот же пёс, но без ошейника.
— Ну? Он же лучше, чем лавалампа, правда? — сверкнула зубками Страйк. — Смотри, какой хорошенький! Настоящий пёс-супергерой!
Клянусь, глаза мы с Бадди закатили одновременно. Тоже мне, нашла Страйк «супергеройского» пса… это же зверь Льюиса, эй!
— Я зна-а-аю, о чём ты там думаешь, — протянула Гвен, хитро смотря на меня ярко-голубыми глазами. — Не-а, он больше не пёс нашего общего друга. Теперь это исключительно твой пёс!
Бадди гавкнул. Я же недоумённо нахмурилась:
— Прости?
— Прощаю, — Гвен милостиво кивнула. — Ну, если быть совсем уж точной, то пока он всё ещё пёс Лу, однако мне один симпатичный доставщик передал пульт управления вместе с программами, так что теперь одно твоё слово, и я перенастрою этого малыша так, как ты захочешь.
Она потрепала пса по голове. Бадди смотрел на меня большими печальными глазами: кажется, возможная перепрошивка совсем его не вдохновляла. Ну да и почему она должна, собственно; тут получается, что его личность, — если у пса-робота вообще есть личность, — может быть изменена из-за пары нажатий на кнопочки. Такая себе перспектива, меня бы она точно не вдохновляла ни на какие свершения.
Вообще страшно подумать, что чья-то личность зависит от какой-то кнопочки или «пульта управления». Может, не зря в нашем государстве запрещали роботостроение? Не только же в этом запрете виноват Льюис и его любовь к андроидам.
Моральные вопросы тоже ведь наверняка влияли на это решение.
— А сам пёс что хочет? — спросила я, садясь на край кровати.
Бадди, виляя хвостом, потрусил ко мне. Почёсывая лобастую голову и смотря во влажные добрые глаза, я никак не могла принять, что передо мной не просто милый, пусть и очень крупный пёс, а самая настоящая машина для убийств.
Ну он же был спроектирован Льюисом, правильно? Лу других роботов и не делает. Одни только Уборщики чего стоят.
И приготовят, и… «уберут», да.
— Я у него не спрашивала, — призналась Гвен, — но я тебе и самой хотела предложить это спросить у него. В конце концов, Бадди вполне целостная личность, и его «переписывание» вполне может быть приравнено к убийству.
— И смысл тогда в твоём первом предложении? И зачем Лу вообще отдал тебе пульт управления?
Гвен почесала макушку.
— Да кто его знает, я в его голове плохо ориентируюсь, — ворчливо призналась она. — Но в целом мне кажется, что это такое «прости меня» от дурака или типа того. Если я правильно понимаю человеческую психологию… Бадди — самый ценный из всех роботов Лью… Лу. Практически компаньон. Или много компаньонов, если мы говорим обо всех «записанных» в собачью память воспоминаниях и привычках других собак.
— Ты к чему ведёшь-то?
Гвен плюхнулась на кровать рядом со мной и коротко взъерошила шерсть на спине Бадди.
— В общем, мой знакомый хорошо шарит во всех этих компьютерных штучках… как он говорил, ваши человеческие технологии для него довольно примитивны.
— И?
— Благодаря пульту управления, который передал мне Льюис, мы с коллегой могли бы привести мозг этого хорошего мальчика в порядок, — она схватила Бадди за голову и принялась сюсюкать с псом, как с ребёнком. — Кто хороший мальчик? Ты хороший мальчик! Хороший мальчик, которого сделал плохой мальчик! Хочешь наконец избавиться от голосов в голове и странных желаний? Сделаем из тебя настоящего независимого пса! Сильного и независимого!
Бадди гавкнул, на этот раз радостно. Вот эта идея ему точно пришлась по душе.
— И хороший мальчик сам выберет, что ему оставить, а что нет, — продолжила Гвен. — Ну, как тебе идея?