— Урод ты всё-таки, — поджал губы Ментор, смотря на стол в прозрачном льду. — Знаешь же, что теперь бумаги оттуда не вытащить.
— Вместо стола там мог быть ты.
— Слушай, заканчивай уже, а? Это пугало в первый раз, но сейчас? Уже даже не смешно.
— Кто тут смеётся, спрашивается. Где девка?
— Мне-то почём знать.
— Может, из-за этого?
Снежный перегнулся через кресло и схватил Бадди за шкирку. Пёс не сопротивлялся, когда его подняло в воздух, и даже по-животному поджал под себя лапы.
— При чём тут псина Страйк?
— Будто сам не знаешь.
Одно движение, и Бадди лишается части шкуры. Я зажала себе рот руками, ожидая чего-то… крови, может быть. Или болезненного воя.
Но пёс оставался максимально спокоен, хотя теперь на его брюхе не было и клочка шерсти. Снежный оголил его металлическое тело; со своего не самого удачного ракурса я могла видеть несколько толстых проводов, пластинки, какие-то неработающее маленькие лампочки…
— Робот, Ментор. Робот Льюиса, как я понимаю. Знаешь, за время сражений с его игрушками я научился определять их с первого взгляда. И не только определять.
— Ты ещё о чём?
Снежный отбросил Бадди в сторону; пёс приземлился на лапы, словно ничего не произошло, однако ложиться больше не торопился. Вместо этого он замер на месте, не сводя с не-героя внимательного взгляда.
— Ты никогда не задумывался о том, что роботами, в общем-то, управлять достаточно легко? — Снежный довольно прищурился, отчего шрам на его лице странно исказился. — Главное найти технику, которая способна дать тем же андроидам нужные команды. Но это не так сложно, в мире сейчас целая куча университетов, преподающих программирование…
— Всё ещё не понимаю, к чему ты ведёшь.
— Даёшь задание какому-нибудь студенту — из тех, что поумнее, ясное дело. Платишь за это гроши. А студент для тебя в лепёшку расшибается, лишь бы не упустить работу на величайшего из супергероев.
— Опять пользуешься своим именем? Вы с Анхеллом действительно друг друга стоите.
Снежный заметно помрачнел. При этом улыбка так и не сходила с его лица, из-за чего выглядел он устрашающе.
— «Пользуешься именем»… было бы чем пользоваться. Ублюдок Льюис практически уничтожил мою репутацию, и тебе это известно. Тем приятнее портить его имя. Как вообще в нашем гнилом государстве вышло, что у какого-то злодея репутация лучше, чем у меня, героя и всеобщего любимца?
Ментор застыл. Он не двигался даже когда Снежный прошёл мимо, направляясь к шкафу, в котором я сидела.
Мне от страха стало дурно, ещё и живот скрутило. Нет-нет-нет, давай-ка ты не будешь заглядывать внутрь, хорошо? Хорошо?
Пожалуйста!
— Что ещё за «портить имя»? — спросил Ментор, резко повернувшись к Снежному.
— Ты меня понял.
— Я хочу, чтобы мои догадки оказались неверными.
Снежный подошёл ещё ближе. Остановился он прямо перед шкафом, так что его лицо я хорошо могла рассмотреть. Как и холодный, колючий взгляд.
Мужчина заложил руки за спину и продолжил рассуждать о работе студентов, игнорируя вопрос Ментора:
— Я заплатил меньше тысячи зелёных за задание, представляешь? Экая экономия, даже не пришлось залезать на банковские счета. Деньги мне дал Анхелл… ты знаешь, он всегда щедр, если дело касается Льюиса и его уничтожения.
— И что тебе сделали за тысячу зелёных? — принял правила чужой игры Ментор.
Я могла видеть, с каким напряжением он смотрит в спину Снежного. Взгляд Ментора то и дело соскальзывал, утыкаясь в дверцу шкафа; учитывая, что для меня никакой преграды не было, ощущение складывалось, будто менталист смотрит прямо на меня.
Как и Снежный, впрочем.
— Сколько мы с Льюисом сражаемся? Практически с самого появления сверхспособностей, правильно?
— Ты опять перескочил на другую тему.
— О-о-о, друг мой, не переживай. Это как систория в хорошей книге: сначала ты не понимаешь, зачем тебе что-то рассказывают, но зато потом, по мере продвижения по сюжету, всё становится ясно, как день. Ты никогда не задумывался о том, что все наши бои с Льюисом, по факту, ни к чему не приводили?
— Ты прекрасно знаешь моё мнение об этом.
— И всё же, скажи его! Для нашей гостьи, конечно же.
Я постаралась сжаться как можно больше, но всё равно было ощущение, что никуда мне не деться от холодных глаз и насмешки Снежного. Слизя, кажется, реально решил меня залепить собой полностью, потому что я уже сидела в нём, как в голубом странном костюме; открытым оставалось разве что лицо.