— Если бы я знал, что твоё желе может так мимикрировать, — Ментор постучал костяшками пальцев по льду, в котором всё ещё покоился его стол, — то не переживал бы. Почему не предупредила?
— Мимикрировать?..
— Когда Снежный открыл шкаф, тебя там не было, — объяснил мужчина. — Только стопки бумаг. Я даже подумал, что надышался веществами, а договор с Арабеллой мне приснился… твою мать, договор!
Он схватился за повреждённую «Договором» руку, словно ту прострелило болью. Лицо Ментора при этом выглядело максимально страдальчески.
— А с ним-то что не так? — спросила я, больше думая о «мимикрии» Слизи.
Это что получается, мой маленький кусочек желе меня на самом деле спас? Ты ж мой хороший! А блёстки у него сверкали, выходит, из-за использования или перерасхода сил… только всё равно непонятно, как Слизя смог из меня сделать кучу бумаги. Неужели это был искусственно созданный мираж?
Или всё-таки Слизя воздействовал на больную голову Снежного?
— Наверняка Снежный понял, что я как-то с тобой связан, — недовольно ответил Ментор. — Ладно, с этим я разберусь потом… наверное. Или кто другой разберётся… ты слышала, о чём мы говорили?
— Да, но не уверена, что всё поняла верно.
— Что до тебя не дошло?
Он поковырял лёд, однако тот, видимо, был необычным: ни единого кусочка не отвалилось, да и не таяла эта глыба совершенно.
— Если я правильно понимаю, то Снежный вытащил откуда-то старых андроидов Льюиса, заплатил какому-то студенту за их перепрограммирование и теперь… громит город?
— Города, — поправил меня Ментор. — Всё верно. Что тут непонятного-то?
— Но он же… герой?
Прозвучало откровенно жалко. Я поняла это и без всяких взглядов от Ментора, но с сочувствием от менталиста, — видимо, жалел он исключительно мои невысокие умственные способности, — стало совсем противно.
— Он герой в отставке. А ещё у него удивительно низкая моральная планка, если ты не заметила. Найди он тебя — думаешь, у него бы рука дрогнула тебя убить? Льюис точно не простил бы подобного… стал бы гоняться за Снежным изо всех сил, если я верно составил психологический портрет патлатого.
— Гоняться?..
— Не знаю, что у вас там за отношения, — Ментор подошёл к креслу и принялся двигать его в попытке выровнять точно в прошлое положение, — но вот со Снежным тебе лучше не пересекаться вообще. Даже при свидетелях. Как ты понимаешь, твоя жизнь для него не значит ровным счётом ничего… и даже вредна, если так подумать.
Он говорил об этом так же спокойно, как Арабелла рассуждала о своих возможных травмах и вероятной смерти.
Чтобы хоть как-то себя приободрить, я обняла свои локти и склонила голову. И как, интересно, получалось, что Ментор настолько сведущ в психологических приёмах, — в конце концов, ему это по должности положено, — но при этом совершенно не отслеживает настроение своего собеседника?
Или ему плевать на мою психику — тоже чем не вариант.
Бадди ткнулся мне в ногу носом. Я села рядом с псом на колени и обняла робота. Затем кое-как отлепила Слизю от пола — сделать это было сложнее, чем могло показаться на первый взгляд, но у меня получилось.
— Говоришь, Снежный захочет меня убить? И что… никаких стопоров у него нет?
Ментор цокнул языком.
— Ты его сама видела. Да и учитывая состояние его тела… Жить ему осталось как в присказке — два понедельника. У него, как я почувствовал, начал промерзать мозг.
— Так мало?..
— Ты бы лучше порадовалась этой новости, — удручённо покачал головой Ментор. — Тебе всего-то полмесяца осталось продержаться, а дальше уже будет намного безопаснее.
— Не могу я радоваться чужой смерти, — буркнула я на это. — Даже если и стоило бы.
Глава 20. Хорошие новоости, плохой финал.
— Не могу сказать, что там стало сильно лучше. Людей эвакуируют, всё закрыто, работает пара аптек на один город и по продуктовому магазину на район. Комендантский час, военное положение… все, кто мог, разъехались по пригороду, в те поселения, где у тебя дом. Вот там безопасность полная, роботы эти места игнорируют. Да и полиция по периметру стоит.
— Ужас.
Гвен кивнула и устало потёрла лицо руками. Выглядела Страйк всё так же прекрасно, как и всегда, но у меня теперь не поворачивался язык называть её «девочкой». Рядом со мной в кресле сидела настоящая Чудо-Женщина. Совсем как в старых комиксах.
Не знаю, так-то в Страйк ничего не поменялось. Разве что взгляд — вот он точно стал холоднее и тяжелее, чем при нашей первой встрече с инопланетянкой. А ещё Гвен больше не дурачилась, чего мне, признаться, быстро стало не хватать. Напряжение в ней взрастило стальной стержень, о который можно было уколоться: Гвен даже в ответ на осторожные шутки разве что вежливо улыбалась и кивала, давая понять, что она поняла юмореску.