– Кажется, тебе до Глории и дела нет. Сенатор вздохнул, сделал большой глоток виски с содовой и поставил бокал на стол.
– Глория никогда не была моей большой любовью, но она нравилась мне, и я очень уважал ее.
Триш хотела спросить Реда, кто же был его большой любовью, но воздержалась, ибо ответ мог ей не понравиться.
– Звучит не слишком романтично, – заметила она.
– Да, не все браки заключаются на небесах. Хуже то, что многие из них заключаются в аду.
Возникла неловкая пауза, и Триш решила, что беседа слишком далеко отклонилась от курса.
– Ред, помнишь нашу последнюю встречу? Ночь, перед тем как ты уехал в Вест-Пойнт?
Он несколько секунд молча смотрел на нее.
– Да. А ты? Триш смутилась:
– Как по-твоему, что случилось бы, если бы... мы провели ту ночь иначе?
Ред улыбнулся, взял руку Триш и, рассматривая ее пальцы, ответил:
– Трудно сказать. Возможно, я послал бы армию к черту и остался в Огайо. Ты могла забеременеть, и мне пришлось бы работать на бензоколонке, чтобы содержать тебя и ребенка. Вероятно, мы жили бы в просторном доме. По пятницам вечерами я играл бы с друзьями в покер, пил пиво и смотрел по телевизору футбол. Но знаешь что?
– Что?
– Я все еще хотел бы, чтобы ты сказала «да». Триш почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
– Ред, ты всегда говорил только правильные вещи. Неудивительно, что все голосуют за тебя.
– Ну, не все. Давай закажем ленч. Сколько ты пробудешь в Нью-Йорке?
– Не знаю. Думаю пожить здесь некоторое время. У меня нет конкретных целей, но мне нужно поискать работу.
– Правда? Может, пойдешь работать ко мне?
– А что нужно делать?
– Помогать в проведении моей кампании. Знаешь, меня неплохо финансируют с тех пор, как последний опрос показал, что в партии лидирую я.
В кулуарах меня называют новым Джоном Фицджералдом Кеннеди. Жалованье будет небольшим, но ведь так здорово работать на кампанию по выборам президента... И это даст нам возможность видеться на людях. Что ты об этом думаешь?
– Я... Ну что ж, если ты считаешь, что я могу чем-то помочь тебе... – Сердце Триш подпрыгнуло, когда она услышала, что Ред хочет видеться с ней.
– Решено. А теперь советую тебе попробовать нечто действительно оригинальное: закажи яблочный соус и великолепное суфле из лобстеров.
Блюда и впрямь оказались превосходными. Но лучше всего было неподдельное оживление и общие воспоминания. Наконец принесли кофе, и Ред взглянул на часы.
– Я должен идти. Хотя хотелось бы провести с тобой весь день. Вот моя визитная карточка. Обратись только к Джо Франклину. Он все устроит. О’кей?
– Прекрасно. И спасибо за чудесный ленч. Я прекрасно провела время.
– Я тоже. Сегодня вечером мне придется лететь в Вашингтон, но, если повезет, вернусь в субботу. Давай пообедаем вместе. Где тебя найти?
Триш достала из сумочки спичечный коробок, захваченный ею из отеля, и протянула его Реду.
– Здесь я остановилась... временно, надеюсь.
– Отлично. Прости, я должен бежать. Выпей кофе... или закажи что-нибудь еще. Они запишут на мой счет. Знаешь, Делани, ты стала еще красивее.
Провожая его взглядом, Триш боролась с противоречивыми чувствами. Ее радовало, что Ред все помнит и о многом жалеет, но крайне удручало то, что ей придется провести еще три дня в этом подавляющем, отталкивающем, чужом городе. Триш выпила чашечку кофе, затем еще одну. Чем же теперь заняться? В управление Реда нельзя пойти до завтра. Может, стоит снова наведаться в магазины и подобрать себе что-нибудь к субботнему вечеру? Сейчас внешний вид для нее важнее, чем когда-либо в жизни. Но времени для этого достаточно. Прежде всего она отправится на новую экспозицию Музея современного искусства и насладится полотнами Моне.
Глава 10
НАКОНЕЦ-ТО ОДНА
Самолет взлетел не по расписанию, и Ванесса с самого начала ощутила неудобства, стараясь избежать прикосновений локтя дородного соседа. Она надела наушники, надеясь отвлечься музыкой. Тщетно! Едва Ванесса успокоилась, как мужчина впереди откинул спинку кресла назад, и та оказалась почти у нее на коленях. Проклятый четвертый класс выводил ее из себя. Как можно мириться с такими условиями? Черт знает что! Ванесса начала закипать.
Воздух уже был сизым от табачного дыма, и у нее начали слезиться глаза. Ужасно! Может, попросить кого-нибудь поменяться местами? Нет, самолет почти переполнен, лучше не привлекать к себе внимание.
Ванесса заказала двойной джин с тоником, надеясь, что это поможет. Она пыталась читать, но не могла сосредоточиться: близость людей тревожила ее.
К обеду Ванесса попросила принести немного вина. Однако неаппетитный вид пищи, поданной на крошечном подносике, вызвал у нее тошноту. Она съела холодный рогалик с маслом, выпила немного вина и, ощутив в голове легкость, решила больше не пить, чтобы сохранить ясность ума. Предстоял еще долгий путь.
Ванесса откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. И зачем она так много выпила? Когда стюардесса принесла горячий кофе, Ванесса с удовольствием выпила его.
Как только соседи покончили с едой, она протиснулась мимо них и направилась в туалет. Здесь выстроилась длинная очередь. Слава Богу! Можно не возвращаться на место. Впрочем, не вызовет ли подозрений женщина, расхаживающая по салону?
Наконец подошла ее очередь. Ванесса с облегчением захлопнула за собой дверцу. Маленькое уединение компенсировало все прочие неудобства.
Даже под толстым слоем косметики лицо Ванессы казалось призрачно-серым, руки дрожали. Она наклонилась над унитазом, надеясь, что ее стошнит, но этого не произошло. Намочив салфетку водой, Ванесса приложила ее ко лбу, потом к шее. Через некоторое время ей стало немного лучше, она вымыла руки, привела в порядок волосы, подправила макияж и открыла дверцу. В салоне стало темно. Демонстрировали фильм. Господи, благослови Голливуд!
Едва самолет приземлился в аэропорту Кеннеди, Ванесса вышла одной из первых и, наслаждаясь просачивающимся в коридор прохладным вечерним воздухом Нью-Йорка, ощутила облегчение и подъем.
Она поспешила к стоянке такси, попросила шофера отвезти ее в отель «Пьерре», но лишь на несколько секунд зашла в вестибюль. Как только машина уехала, Ванесса снова вышла на улицу.
Она устала, но свежий воздух, свобода и любовь к пешим прогулкам придавали ей силы. К тому же расстояние до выбранного ею отеля было не таким уж большим.
Ванесса шла медленно, наслаждаясь шумом города, оживленным движением, но больше всего возможностью оставаться незамеченной. Нью-Йорк – лучшее место для человека, решившего исчезнуть.
Вскоре она добралась до «Мейбл-отеля», старого, скромного здания, в котором селились в основном торговцы с ограниченными средствами. Даже в годы расцвета этот отель предназначался для коммерсантов, а сейчас и подавно не привлекал людей из круга Ванессы. Вот почему он идеально подходил ей. Она подошла к стойке и попросила номер, зарезервированный на имя Фицджералд.
– Да, мадам, ваше имя есть. Маленький номер, верно? – спросил клерк.
– Надеюсь, он готов. Я очень устала.
– У вас был долгий перелет из... Сиэтла, так?
Ванесса кивнула. В молчании секрет успешной лжи, учил ее отец.
– Багаж... Ваш багаж в вестибюле? – спросил клерк.
– Нет, – устало ответила Ванесса. – Он потерялся. Пожалуйста, если служащие аэропорта доставят багаж в течение дня, подержите его у себя. Я не хочу, чтобы меня будили.
– Долго ли вы проживете у нас, мисс Фицджералд?
– По меньшей мере две недели. Могу я теперь получить ключ?
Клерк отдал ключ от номера ожидавшему носильщику, который взял вещи Ванессы. Она обрадовалась, что предусмотрительно написала на карточке соответствующее имя. Они вошли в лифт и поднялись на одиннадцатый этаж. Ее номер оказался неподалеку от холла. Войдя в комнату, Ванесса быстро расплатилась с носильщиком и отпустила его. Заперев дверь, она вздохнула. Наконец-то одна... Слава Богу!