— Ну не знаю, — все еще недоверчиво протянула я.
— Что ты не знаешь? Эта инфа проверена. Короче, Марго лесби и она к тебе подкатывает, — вынесла вердикт Ленка под мое возмущенное чертыхание.
— Самсонова, не неси ерунды! Никто ко мне не подкатывает! – прошипела я, одновременно прислушиваясь к шуму воды в ванной комнате.
— Но ты ей явно нравишься, — никак не успокаивалась подруга.
— Лен, иди в зад, — фыркнула я и услышала, как вода перестала литься. Значит, Саша скоро выйдет. – И вообще, мне надо идти.
— На самом интересном месте?! – возмутилась Самсонова.
— Послушай меня, — вздохнула я, потерев переносицу, — может быть, она и лесби. Но я точно ей не нравлюсь, и она совершенно точно не подкатывает ко мне. Ясно? И давай не будем об этом. По крайней мере, не сейчас, — добавила я, понимая, что так просто я с этой темы не соскочу.
— Ладно, — сдалась Ленка. – Но мы еще вернемся к этому разговору.
— Хорошо, потом. Все, я побежала, — поспешила я закончить разговор, так как уже слышала, как открывается дверь в ванную.
— Давай, — ответила подруга, и я отключила звонок.
Я не успела даже убрать телефон, как Сашка уже оказался в комнате, стоя на пороге в одних трусах, с полотенцем на плечах и взъерошенными влажными волосами.
— Кто звонил? – спросил он без какого-то особо интереса, проходя к дивану.
— Мама, — соврала я, так как не собиралась говорить мужу, что работаю с Ленкой. Уверена, скандалов было бы еще больше.
— Чего хотела? Опять надо что-то починить? – пробормотал Саша, переключая каналы на телевизоре.
— Да нет, просто, — пробормотала я, раздумывая, как мне уйти от темы с мамой. – Слушай, я тебе говорила, что у нас работает одна женщина, и ходят слухи, что она лесби? – брякнула я первое, что пришло мне на ум. К моему удивлению, Саша отвлекся от телевизора и посмотрел на меня.
— Реально? Настоящая лесби? – его брови поползли вверх.
— Ну да, — пробормотала я, слегка удивленная его реакцией.
— Прикольно, — присвистнул он. – А красивая? Мне кажется красивые лесбиянки только в порнухе. А в жизни все они страшные или похожи на мужиков, — заржал он и снова перевел взгляд на экран.
— Нет, она… — начала я, но замялась на секунду. – Она красивая. На самом деле.
Я посмотрела на мужа, который сидел, развалившись на диване. Его когда-то плоский живот теперь вываливался из штанов, потеряв всякий намек на пресс. Его когда-то густая шевелюра значительно поредела и потускнела. Лицо обвисло, второй подбородок был явственно заметен. Про щетину и небритые подмышки я и вовсе молчу. Говорят, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. В этом случае мой муж с возрастом все больше доказывал эту истину.
— Странно, — снова усмехнулся он и почесал голую ногу, которая явно требовала педикюра.
— Что странно? – я вернулась в разговор, перестав думать о его ноге.
— Что красивая. Если она красивая, че, мужика найти не может? – он повернулся ко мне и добавил. – Ксюх, сделай чай, а? И нету ничего пожрать? Я че-то есть хочу.
Я молча встала и направилась на кухню.
— Есть сосиски, — крикнула я, проверив содержимое холодильника. – Будешь?
— Ага, давай.
Я достала пачку сосисок и распаковала ее, размышляя над словами мужа. Неужели все мужчины считают, что лесбиянки – это те, кому не достался мужик? Что женщина просто не может любить других женщин, а все это только потому, что «мужика у нее нормального не было».
Марго не походила на ту, кто мог бы остаться без мужского внимания. Да, она не была женственной, как большинство моих знакомых, но она была красивой, ухоженной. Если нарядить ее в платье, каблуки… Стоп.
Я замотала головой, понимая, что сама сейчас рассуждаю, как мужик. Если ей нравится выглядеть так – значит, она и должна выглядеть так. К чему эти стереотипные догмы о том, как должна одеваться женщина? В конце концов, даже я люблю иногда вылезти из юбки и надеть обычные джинсы.
Когда Саша пришел на кухню, то я уже наливала чай.
— Так что там с вашей лесбиянкой? – спросил он, усевшись на стул.
Я вздрогнула от неожиданности, услышав этот вопрос.
— А что с ней? – не поняла я.
— Ну, кем она работает? Молодая? – он отломил хлеб и схватил сосиску пальцами. – Блин, горячая! – сосиска упала на скатерть и покатилась к краю стола. Саша успел ее задержать другой рукой, пока дул на пальцы той, что обжег.
— Я же тебе вилку дала, — вздохнула я, наблюдая, как он снова пытается ее схватить руками. – И нет, она не слишком молодая. Чуть старше меня. Она наш… финансовый директор.
— Ого, — удивленно произнес Саша и посмотрел на меня. – Серьезно? То есть… она в каком-то роде твой босс?
— В каком-то роде, — пожала я плечами. – А что?
— Слушай, Ксюх, у меня идея, — усмехнулся Саша и откусил, наконец, от этой бедной сосиски. – Давай ты это… сделаешь вид, что тоже того…
— Чего?! – нахмурилась я.
— Не, не в серьез, — снова рассмеялся муж, помахав половиной сосиски перед лицом. – Типа… заинтересуешь ее, а потом… попросишь повышения зарплаты, — заржал он в голос. – А че, с мужиками-начальниками же такое практикуют, и спать при этом необязательно, — продолжал хохотать он. – Хотя… Я даже за измену это не сочту, — он пошевелил бровями. – А может, и меня с собой возьмете.
— Ты идиот? – серьезно спросила я.
— Да ладно, Ксюх, я ж шучу, — тут же сдал назад Саша. – Но ты все равно подумай, схема проверенная, — усмехнулся он, уклоняясь от моего удара ложкой.
***
Когда в понедельник я пришла на работу, то не смогла ничего с собой поделать – я смотрела на Марго, как на неведанную зверушку, хотя и корила себя за это. Да, уже двадцать первый век, геями и лесбиянками сейчас мало кого удивишь, но все-таки у меня не было таких людей среди знакомых. Или я об этом просто не знала. В любом случае, мне было интересно.
Я даже вспомнила, как в далеком детстве в первый раз увидела в нашем городе афроамериканца. До этого я и мои друзья со двора видели их только по телевизору в фильмах, а тут мы встретили молодого парня вживую, и я помню, как мы все встали, как вкопанные, наблюдая, как он идет себе спокойно со спортивной сумкой «Найк» наперевес и что-то напевает под нос. Не знаю, почему, но я до сих пор помнила эту бело-красную сумку «Найк». У нас в городе таких тогда еще не было. Или были, но в тех магазинах, в которые меня никогда не водила мама, так как там было слишком дорого. И сейчас я точно так же смотрела на Марго – как на того молодого афроамериканца в детстве. С удивлением и какой-то… завистью.
Он видел жизнь вне нашего городка, видел красивые места и дорогие магазины, видел что-то кроме постсоветской разрухи и дефицита. Для нас было чудом купить жвачку «Турбо» с красивым вкладышем, а он, наверняка, каждый день пил дорогущую заграничную «Кока Колу» и, возможно, даже бывал в «Баскин Роббинс», которого в нашем городе еще не было на тот момент.
Так же я смотрела и на Марго – словно она видела жизнь больше и шире, чем я. Словно ей было доступно то, что было недоступно мне. Она будто была свободной, у нее было что-то, чего не было у меня и, наверное, никогда и не будет. Так что, можно сказать, что в какой-то степени я даже ей немного завидовала.
***
Бомба рванула к середине ноября. За это время мы окончательно подружились и сблизились с Маргаритой Дмитриевной, но отдалились с Сашкой – он снова начал играть, и из-за этого мы с ним постоянно ругались. Он доказывал, что это его хобби – как у меня спортзал, я же пыталась объяснить, что мое хобби не разрушает наш семейный бюджет. Как правило, заканчивалось все тем, что он одевался и уходил куда-то. Возвращался поздно ночью, когда я уже спала, с запахом перегара и полуувядшим букетиком, и пытался помириться, начиная ко мне приставать. Несколько раз это срабатывало, но потом я поняла, что это его способ «замять» конфликт, который он решать на самом деле не собирался.