Первую минуту в душе он провел под струей ледяной воды, чтобы хоть как-то успокоить бушующее внутри пламя. Он был подростком и конечно же был в курсе того, что означают подобные яркие гормональные сигналы, издаваемые его телом, когда он вспоминал Черноснежку. Он хотел ее. Хотел так сильно, что боялся этого. А вдруг набросится на девушку, как только увидит? Хару понимал, что в силу своего характера, такой сценарий развития событий крайне маловероятен, однако если не дай бог он прокнет - это обязательно поставит крест на их отношениях. Черноснежка начнет его опасаться, будет скрываться, а однажды просто от него сбежит. И все это обязательно произойдет, если он силой воли не подавит подобное извержению вулкана непреодолимое желание.
- Спальники в полуметре друг от друга. Спальники в полуметре друг от друга, - грустно причитал он, уже порядком замерзнув и потому добавляя теплой воды. Погасив невыносимый жар до терпимого уровня, Хару выключил воду, насухо обтерся полотенцем, заботливо оставленным девушкой, и переоделся в пижаму. Выходить из ванной комнаты решительно не хотелось. Она - словно спасительная крепость, сдерживающая атакующие со всех сторон панику, смущение, неловкость и страх - была последним оплотом спокойствия. Но рано или поздно выйти все равно придется, а потому Хару решил, что чем раньше он это сделает, тем меньше будет накручивать себя и переживать. В последний раз глубоко вдохнув-выдохнув, он открыл дверь.
Первым, что он услышал, была тишина. Казалось, будто весь мир вокруг погрузился в анабиоз. Сделав несколько неуверенных шагов в сторону просторной гостиной, где он разместил спальники, Хару внезапно замер.
«Если честно, я думал, Черноснежка не захочет теперь ночевать рядом и уйдет к себе, но…»
Девушка сидела на своем мешке в позе сейдза, как и Хару до этого. Ее решительный взгляд был направлен на него, отчего парень ощутил себя словно под дулом пистолета: малейшее движение - выстрел, и игровой комментатор кричит сквозь динамики «Headshot!». Хару еще какое-то время смотрел на нее, ища внутри себя последние крохи самообладания, но в итоге окончательно сдался и смущенно опустил взгляд.
- Сэмпай…
- Харуюки, подойди. Присядь рядом, - с неожиданной нежностью в голосе произнесла Черноснежка, чем заставила парня удивленно поднять глаза. Она заметила его нерешимость, а потому мягко улыбнулась и похлопала ладошкой рядом с собой, как бы обозначая место для посадки обладателя единственного летающего аватара Ускоренного Мира.
Делать было нечего - Хару пришлось подчиниться. В какой-то степени он был даже рад. Еще буквально пару секунд назад он совсем не знал, что делать - а теперь у него появилась конкретная цель. Пройти эти несколько метров и сесть рядом. Однако и после этого Черноснежка его удивила.
- Давай сразимся? - она протянула Хару один конец полуметрового кабеля для прямого соединения.
- Что? - не удивительно, что парень был сбит с толку. Пытаясь найти хоть одно рациональное объяснение, он снова чуть было не подвис. После всего случившегося, Хару чувствовал себя крайне виноватым, а потому просто не мог отказать девушке ни в какой просьбе. А уж тем более Черной Королеве, лидеру своего Легиона и «родителю». Во всем, что касалось ББ, Хару был готов беспрекословно ее слушаться. Он ухватился за провод, и их руки на мгновение соприкоснулись. Вновь испытав скачок смущения, Хару торопливо подключил кабель к нейролинкеру. В интерфейсе возникло предупреждение о прямом подключении.
- Ускорение!
- Ускорение! - сказали они синхронно и время замерло. Точнее, оно замедлилось примерно в тысячу раз. В таком состоянии одна секунда равнялась 16,6 минутам, проведенным здесь, - хороший способ ненадолго сбежать из реальности и обдумать дальнейшие действия.
«Ага, как же, обдумать… Если мне не изменяет память, мне предложили сразиться, а не подумать.»
Мир вокруг начал разрушаться и строиться заново, видоизменяться, неузнаваемо преображаться. Весь район, где располагалась квартира Черноснежки, стал приобретать вид предгорья, с возникающими то тут, то там островками с буйной растительностью - высокими деревьями и густыми кустарниками. Земля по большей части представляла из себя неровную скалистую поверхность, резко переходившую в каменистый пляж в центре. Там протекала быстрая горная река, как бы разделяя местность на две равные части. Совсем рядом уже слышался громкий рев гигантского водопада. Он же и задавал начало этому горному потоку.