Глава 5
Глава 5
1504 год, март, Куйушкиуи, земли Союза тотонаков
Письма из Европы, из Рима особенно. Они приходили в изобилии, пусть и не столь часто, как когда я находился в Вечном Городе, получая оные из разных уголков Европы. Ну так что поделать, путь через Атлантический океан, он даже для быстроходных клиперов занимает вполне определённое время.
Зато, даже находясь по ту сторону океана, реально хоть и с небольшим опозданием, но быть в курсе происходящего там, куда хочется поскорее вернуться. Там хорошо, комфортно, блага относительной цивилизации, вдобавок под себя любимого затачиваемые. Тут же в лучшем случае походно-полевой вариант. А ещё близкие люди, которые тоже там: скучающие, желающие большей частью скорейшего твоего возвращения, ну а некоторые и вовсе готовы на первом же клипере рвануть сюда и плевать на всё и вся. Приходится обещать одним, удерживать других, ну и просто подробно рассказывать как о происходящем, так и о практически полном отсутствии действительно серьёзных угроз для своей персоны, равно как и для Изабеллы. О той, надо сказать, помимо Родриго Борджиа, беспокоились куда меньше. Разная степень близости, однако, больше и сказать нечего.
Беспокойство, не относящееся к собственно безопасности моей и Белль, оно присутствовало. Куда ж без него? За те несколько недель, что прошли с момента нашего прибытия в Куйушкиуи, много чего произошло. Например, изменение тактики противостоящих нам ацтеков. Как удалось узнать, разговорив временами попадающихся пленников, военачальники империи Теночк — после того как один из них, особенно инициативный и горячий — крепко получил по зубам под стенами города, всерьёз призадумались, стоит ли вообще тупо терять людей в сражениях, выгодных исключительно противнику. Или, чего также нельзя было исключать, того инициативного просто бросили нам на съедение. Однако не приказом лично тлатоани, а скорее по варианту: «Хочешь себя проявить и доказать крутость? Так и флаг тебе в известное место!» Слова то однозначно были иные, а вот смысл, он, в отличие от слов, ощутимо просматривался — то самое избавление от особо яростно-инициативных, уверенных, что с новым врагом в нашем лице можно сражаться привычным образом, не взирая на наши козырные карты, особенно при битве в поле и при обороне крепостей или атаке их же, но прибрежных или когда уже удалось подвести близко к стенам достаточное количество войск с артиллерией.
В общем, попользовали того полководца как известное резиновое изделие, единоразово, после чего показательно назначили главным виновником. С виновными же в империи Теночк что чаще всего делают? Верно, самым шаблонным манером вырезали сердце из груди в одном из главных имперских храмов. Со всем «почётом» к занимаемому положению, если так вообще можно выразиться. Показательная жертва, укрепляющая авторитет тлатоани и его приближённых, в отличие от так называемой оппозиции, в основном из части жречества и примерно половины военачальников. Вышеупомянутые то как раз только и искали повод, зацепившись за который, можно было бы откатить назад проведённые реформы. Не все, но относящиеся к политике уменьшения жертвоприношения и возврату к более жесткому отношению к покорённым народам точно. Империя Теночк, она ведь не просто по названию империя, но и по происходящим внутри процессам борьбы группировок вблизи трона, а то и за потенциальную возможность стащить с одного нынешнего владельца и усадить кого-то более устраивающего. Империя молодая, постреформенная, да и особенности мезоамериканского менталитета учитывать необходимо. Только тогда приходит может и частичное. но понимание творящегося в Теночтитлан гадюшника. Высокоразвитого, на европейском уровне, но всё же.
Фактор жёсткого отношения к допустившим промах военачальнику или придворному интригану до реформы, массовые отправки на жертвенники! На самом то деле и сейчас всё являлось отнюдь не «белопушистым»! Как ни крути, а «корень зла» опять сводился к материалу для жертвенников — этой основе основ в дореформенном государстве науа и опять-таки ключевом факторе в постреформенной империи. Менялось оформление, число, частота принесения жертв, но не сама их суть. Жертвенники и возложение на них своих — вот основная уязвимость ацтекского государства, на которой оно в известной мне истории и погорело, в результате развалившись с таким треском, что на всём континенте слышно было.
Впрочем, не совсем о том речь. Сменившаяся тактика науа, вот что было важным именно сейчас. Они, скажем так, зашныряли в окрестностях Куйушкиуи малыми и относительно малыми отрядами, стараясь воевать так, как умели и любили это делать. Более того, пользуясь ситуацией, при которой Куйушкиуи стал откровенно тесным для собравшихся в нём людей. Ночные рейды, уколы дневные, направленные против тех, кто удалялся на достаточное расстояние как от стен крепости, так и от временно, на скорую руку выстроенных полевых укреплений. Попытки подпалить эти самые временные, благо уж в чём ином, а в стрелах ацтеки недостатка сроду не испытывали. И ответные действия уже с нашей стороны, благо среди отправленных сюда тамплиеров предостаточно было специалистов как по ночному бою, так и по действиям в составе малых групп. Вот и выходило, что коса ударялась о камень, высекая множество искр, но не нанося действительно серьёзного вреда.