Развернувшись, решительно зашагал к соседней роще, не сомневаясь, что я последую за ним. Вздохнув и гадая, что там будет, пошел следом. Все ж таки слишком мало информации дал мне чертов божок. Оставалось только следовать за Ноксли, помнится, так его назвала женщина, пока не разберусь, что происходит.
Миновали пару небольших, аккуратно ухоженных рощи. Большинство деревьев в них явно были одного вида, если за одинаковость считать широкие листья и довольно гладкую коричневатую кору. Кроме этого на них висели желтые и бордовые плоды напоминающие орехи, размером в немаленький такой кулак. Пройдя по тропинке, посыпанной мелким камнем, вышли к полям или к чему-то похожему. Здесь все было, как-то иначе, непривычно. Поля располагались ярусами, разделенные каменными стенками, опускаясь все ниже к деревни. На многих из них работали местные в белых рубахах. Спустившись на пару ярусов по грубо сложенной каменной лестнице, зашли на поле. По центру бежал ручеек, втекая вкопанную бочку, похоже сделанную из глины. Из нее вода бежала дальше, водопадиком летя на следующий ярус.
- Бери мотыгу и делай гряды для ботата, - хмуро сказал Ночтли, чуть растягивая слова, даже не взглянув на меня.
Взяв лежащую тяпку, с более коротким, отполированный временем и руками черенком и большим широким лезвием, зло посмотрел.
- Долго тебя ждать? Гряды сами не сделаются.
Подобрав такой же инструмент, присоединился к работе. Тяпка была непривычной и довольно тяжелой. Согнувшись, попытался грести, копируя Ночтли. Но судя по его недоуменному взгляду, получалось не очень. Но он лишь свел брови и молчал. Чуть расслабившись, оставив попытки тяпать, и тело привычно вошло в ритм. Вбивание лезвия в землю, наклон, разбивка комков и сгребание. У меня улетучились все мысли, погрузившись полностью в этот процесс. Ночтли, посмотрев на работающего сына кивнул, немного успокаиваясь.
Появление двух мужчин в зеленых плащах, с двумя синими перьями в волосах, я пропустил. Они остановились на тропинке, не заходя на поле. В одной руке держали короткие копья с чёрными наконечникам из камня. По внешнему виду такой же, как нож, который отобрал у пацана. В другой небольшой щит с нарисованной желтой загибулиной.
-Мешика Ночтли! - громко сказал стоящий слева, задрав подбородок, так, что здоровый с горбинкой нос стал параллельно земле, - мешика Оллин! Вас призывает текутли Куикстли.
Ночтли сильнее, чем нужно воткнул мотыгу в землю и сделал последний гребок. Выдернув, отнес к каменной стене. Все делая неспешно. Я же, как заведенный делал гряду, мозг казалось, вообще перестал мыслить и оценивать реальность.
- Оллин ставь мотыгу, - распорядился Ночтли, без эмоциональным, ровным голосом, - староста ждет, идем.
Более не глядя на меня, выпрямившись, словно проглотил черенок этой самой мотыги, пошел к ступеням и по ним стал спускаться в сторону деревни. Дождавшись, когда я пойду за ним, позади пристроились вооруженные местные. На других полях люди прекращали работу, молча следя за нами. Некоторые, отложив текущие дела, присоединялись к шествию.
Деревня была наверно довольно большой, по местным меркам, честно не представляю. Несколько десятков немаленьких домов, раскрашенных узорами и фигурами, стояли по кругу. Не мощенные улицы, шириной метра два, вели к центральной хорошо утрамбованной площади. Постройки стояли на фундаментах, сложенных из грубо нарубленного камня. Сами дома не имели окон, лишь широкую дверь, висящую на веревочных петлях. Из пары недостроенных строений было видно, что вначале возводят деревянный каркас, а потом обмазывают или обкладывают глиной. Сбоку у всех домов была пристроена веранда с круглой глиняной печью и невысокими столиками, больше напоминающими перевернутые ящики. Почти под каждой висели полотнища белой ткани. Сидящие за небольшими станками женщины, протягивали нити и придавливали палкой.
За деревней виднелась пристань. Еще дальше по глади озера скользили лодочки. Глядя, как местные на них, ловко вытягивают сети, самому захотелось попробовать. Еще лучше добыть удочку, если они вообще до нее додумались и засесть с нею на бережку, попивая пиво.
На площади, когда мы до нее добрались, собралось человек тридцать. Среди них понуро стояли мои противники и недовольно на меня глянувшая лекарка. Ожидание продлилось недолго. Из-за дома в сопровождении четырех стражников вышел полноватый мужчина в традиционной белой рубахе и оранжевом плаще c золотистой каймой. На голову одета небольшая шапочка, украшенная мелким жемчугом и десятком разноцветных перьев. На каждом шаге он постукивал посохом, на конце которого был закреплен хрустальный череп. Оглядев всех, он зычно сказал: