Теперь разведчикам предстояло ждать около часа, пока дроны доберуться до Зелара. И то при условии, что те не отклонятся от маршрута, уворачиваясь от ПВО союзовцев.
— Садж, — окликнул его Блайз. — Дворняги.
Чимбик повернулся к сектору наблюдения брата и увидел толпу штатских, идущих к ВОПу под конвоем киборгов. Сначала сержант решил, что их гонят на работы, но затем заметил в толпе множество женщин и детей.
Вспомнив методы “работы” Консорциума, сержант напрягся. Ничего хорошего появление гражданских не сулило.
Память услужливо подсунула разного рода “воспитательные мероприятия”, с помощью которых Консорциум добивался подчинения бунтовщиков. Показательный расстрел; закапывание живьём; “фильтрационный лагерь”, в котором жёны и дети восставших рабочих умирали от голода — всё то, зачем ещё год назад Чимбик наблюдал с холодным равнодушием, воспринимая как нечто обыденное.
Насколько же простой и понятной была его жизнь тогда. И насколько пустой…
Киборги подогнали гражданских к возводимому укреплению и киборги выстроили людей в цепь.
“Живой щит” — понял Чимбик.
Раньше подобное зрелище не вызывало у сержанта особых эмоций. Человеческая плоть — слабое заграждение от пуль, куда эффективней бетонные блоки, древо-земляные укрепления или обыкновенные мешки с песком. Женщины и дети для Чимбика были всего лишь дворнягами разных социальных групп, одинаково ничего не значащих для репликантов.
Когда всё успело так перемениться?
Глядя на идиллийцев, сержант видел не живые единицы, не досадную помеху, а людей. Таких же, как Эйнджела, Талика, Схема… Людей ставших ему почти столь же близкими, как родное отделение. Людей, для которых он и его братья были чем-то большим, чем эффективная боевая единица, или ценный ресурс. Кем-то большим.
А ещё Чимбик видел будущее, которое ждёт его близких, если Консорциум получит Идиллию. Если он и его братья не сумеют защитить планету.
— Теперь я осознал, почему нас учили использовать женщин и детей для воздействия на противника, — сипло признался Брауни.
Остальные репликанты согласно кивнули.
До прибытия на Идиллию в их образе мира попросту не было беззащитных близких. Только братья, функция которых — убивать и умирать.
Идиллия подарила искусственным солдатам возможность взглянуть на жизнь с другой стороны. И теперь настала очередь репликантов посмотреть в глаза бездушным монстрам по ту сторону линии фронта.
— Что делаем, садж?
Глядя на “живой щит”, сержант отчётливо вспомнил минус дронов-камикадзе: в отличии от продвинутого интеллекта ударного беспилотника, дрон не придаёт значения присутствию штатских. Робот-самоубийца должен быть максимально дешёвым, поэтому при его создании экономили на всём, в том числе и программном обеспечении. В конце-концов, есть оператор ведущей машины стаи, обученный реагировать на нештатные ситуации. Но при потере контакта с центром управления дроны действуют по заложенной программе. И сейчас, попав в зону действия “глушилок”, они продолжат выполнять полученную задачу.
Надо предупредить штаб.
— Сообщи, что корпораты приготовили живой щит, — приказал Чимбик.
Сверчок склонился над станцией связи.
— Садж, — напряжённым голосом окликнул он Чимбика несколько секунд спустя. — Нет контакта. Мы в зоне действия “глушилок” врага.
Чимбик невольно чертыхнулся. Быстро работают, сволочи. Ну да, кто бы сомневался. И Союз и корпораты прекрасно знают, с кем имеют дело и сделают всё, чтобы максимально затруднить врагу жизнь.
В другое время Чимбик бы только посмеялся над этим, но сейчас… Сейчас он не мог оторвать взгляд от девочки, немногим старше Ника, беспечно игравшую с блестящим синим звездолётом. Таким же, какой он выиграл для Динары на ярмарке в Эсперо.
Внутренности сержанта сворачивались в тугой, холодный ком.
— Пробуй другие каналы! — едва не заорал он на Сверчка.
— Делаю, садж!
Чимбик глубоко вдохнул, успокаиваясь. Войны выигрывает холодный рассудок.
Он, Чимбик, найдёт выход.
К киборгам, выстроившим идиллийцев вокруг возводимого опорного пункта, подбежал сапёр в характерном угловатом бронекостюме и начал яростно размахивать руками перед носом киборга-сержанта.
Репликант понадеялся, что дворняга возмущен наличием заложников, а не помехой работе.
Пока сапёр орал на киборга, к ВОПу подъехал лёгкий броневик, из которого вышли двое в броне и идиллийка в гражданской одежде. Военные — явно начальники, — тут же взяли в оборот киборга-сержанта и командира пехоты, а идиллийка принялась созывать сограждан, явно намереваясь увести их прочь.