То, что творилось в комнате, было неописуемо. Молодые вампиры, и мужчины, и женщины, без тени сомнения кидались на мечи, заставляя оружие демонесс увязнуть в их телах, чтобы другие смогли добраться до неё. До Леи. И Дагна приходилось сдавать позиции. Дайна что-то шикнула, и все сестрички полукругом окружили девушку, зажав её в угол. Понять, есть ли ранения среди демонесс, Лее не предоставлялось возможным, ибо они, как и вся комната была покрыты кровью с ног до головы. Пол маленького помещения уже покрылся телами и эти «трупы» внушали откровенный ужас, ибо никак не хотели утихнуть и умереть. Наиболее безобидными новообращённые становились, когда им отрезали голову. Тогда вампиры пытались подтянуть утерянную часть тела к себе вслепую, но прирастать голова не спешила. Это всё-таки требовало времени. Так что такие противники уже не стоили внимания. Другой способ избавиться от вампира, заключался в том, чтобы отрезать тому конечности. Но, как бы то ни было, в обоих случаях был существенный недостаток — обычные удары совсем не годились. А самый лучший способ, заключающийся в том, чтобы проткнуть сердце, был затруднителен, так как грудь вампиров прикрывали толстые металлические пластины, и мечи просто скользили по ним. Вопрос, выстоят ли демонессы, даже не стоял. Достаточно было совсем немного, чтобы тех сломило самое страшное оружие массового поражения — разъярённая толпа, жаждущая расплаты и крови обидчика.
Мысленно Лея уже была готова к самому худшему, но надежда всегда умирает последней, а события имеют свойство быть переменчивыми. Девушке было плохо видно из-за крыльев демонесс, что конкретно происходит в зале, но то, что ситуация изменилась, она поняла сразу. Как будто волна облегчения прошла по всему телу. Вскоре Дагна позволили себе значительно расширить круг её «заключения», и Лея смогла увидеть в просветы, что теперь нападающим приходиться драться на два фронта. «Добрая половина посёлка пришла», — пронеслась в голове глупая мысль. На самом деле Эйтон видимо сумел добраться до шахт, и позвать помощь. Старые вампиры драться умели. Лея даже содрогнулась, представив, что Дагна пришлось бы сражаться против них. Длинные клыки легко разрывали горло, а пальцы без сомнений проникали вглубь тел собратьев, чтобы вырывать сердца. Всё-таки миф об осиновом коле имел под собой основание. Лишённые этого органа вампиры падали замертво и не шевелились. Конечно, Лея сомневалась, что это надолго, но, по крайней мере, те переставали быть противниками и уже ничем от настоящих, полностью мёртвых существ не отличались. Происходящая бойня подходила к концу. Поняв, что численное превосходство более не на их стороне, противник осознал опасность ситуации и предпочёл сдаться. Убежать из сжимающегося кольца старых вампиров было невозможно.
В какой-то момент Лея увидела Эйтона. В его глазах более не было намёка на багрянец, они стали ярко алыми, выдавая гнев, охвативший управляющего. Обычно добродушное лицо искажено в ярости. Изо рта стекает кровь от только что вырванного горла. Эйтон сплюнул кусок плоти, и девушка поняла, почему этот добряк был здесь главным. Она, как и обычно, ошиблась. Когда дело требовало решения, управляющий мог действовать весьма и весьма решительно. Что-то грязно красное и человекообразное попыталось сбежать, но Эйтон легко остановил это и, приложив растопыренную пятерню к сердцу существа, другой рукой зажал шею и подтащил ближе к демонессам. Теперь уже все молодые вампиры прекратили драку и под натиском жались к стенам. Лея пригляделась. В руках у Эйтона был мастер Ролан.
— Шлюха, — прошипел Морель, когда управляющий подвёл его достаточно близко. Рука Эйтона на сердце сжалась, слегка проникая сквозь кожу. Тело молодого вампира изогнулось, но казнь ещё не последовала.
— Это зачинщик бунта, госпожа Пелагея, — несмотря на алые глаза, голос остался прежним, лишь добавился какой-то холодный стальной оттенок. Очень неприятный.
— Отродье! Тварь! — несмотря на предупреждение, со всепоглощающей ненавистью прокричал Ролан. — Хорошо тебе жить, да?! Нужно двести шесть новых рабочих!!! А каково было бы тебе, когда твоя кровь начала кипеть в жилах?!
Эйтон стиснул тому горло так, что управляющий больше не смог говорить. Лея в замешательстве смотрела на бывшего человека. Каковой была его судьба? Быть может, он так же, как и она когда-то, ни о чём не подозревая шёл на работу. А, может, с неё и его дома ждала жена и дети, а на выходные они планировали пойти в парк. А, может, просто была любимая девушка, которая теперь решила, что возлюбленный покинул её. А, может, он был одиночкой, и просто делал карьеру, надеясь, что когда-нибудь… Какой была его жизнь?
— Что вы прикажете сделать с виновными и зачинщиком? — Лея посмотрела на управляющего. Всё понятно. Он не хочет, чтобы судьба остальных жителей посёлка была сходна с тем, что ждёт оступившихся.
Лея вспомнила балы и приёмы в Аджитанте. Столько развлечений! Просто так. Чтобы порадовать гостей. Обычные забавы знати. Невероятно жестокая кара для кого-то… Перед глазами возник бал у герцога. Тогда ли она была жестока? Или намного раньше?… «Двести шесть человек. Двести шесть сломанных судеб», — подумала Лея. Что она была готова свершить над ними? Какой кары им ждать от той, что лишила их жизни и повергла в Ад?
— Ничего, — ответила она вслух на заданные самой себе вопросы. И уже более решительно добавила. — Ничего.
— Но… — вампир выглядел весьма растерянным.
— Просто проследите, чтобы подобного более не повторилось, — попросила Лея, не обращая внимания на возмущённый взгляд Дайны.
— Позволит ли тогда госпожа действовать в интересах её пожелания? — спросил Эйтон.
— Да, — коротко ответила Лея. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Недаром говорят, что всё когда-либо возвращается и аукается.
— В таком случае на примере Ролана я покажу новообращённым, как только они все восстанут, какой участи те избежали благодаря вам, — решительно сказал управляющий. Дайна довольно кивнула тому головой в знак уважения.
Они перебрались в новую комнату. Очередного нападения уже не ожидалось. Новообращённых, искромсанных на части, выволакивали куда-то. Видимо, в какие-либо специальные помещения, где те смогли бы восстановиться, а после вампиры вернулись на работу. Лишь несколько старейших остались около дома Эйтона, чтобы проследить за обстановкой. Демонессы смыли с себя кровь. Лея осталась вполне чистой внешне, но на душе было крайне тяжело, гадко и противно. Она переоделась в платье, на сорочку попало немного крови, и носить её больше не хотелось.
— Я бы на твоём месте поставила бы этих рабочих на место! — не сдержалась от возмущения Дайна. Остальные демонессы в знак согласия осуждающе посмотрели на девушку.
— Как ты думаешь, Дайна. А что бы было, если бы их задумка удалась? — проигнорировав предыдущую фразу, спросила Лея.
— Ещё спрашиваешь! — фыркнула Дайна. — Пусть ты и человек, но ты госпожа! Ты второй заместитель наместника Аджитанта. Уже одно это потребовало бы, как и сама эта попытка, — не удержалась от уточнения демонесса, — жесточайшего наказания. В Аду такое не спускается с рук! Более того, ты официальная любовница Его превосходительства Ал'Берита. И начхать, что ему плевать на тебя, но такого отношения к своей собственности он не потерпит! Так что Эйтону с его задумками далеко до того, что должно ждать все эти шахты!
— Значит Ал'Берит не должен ничего знать. И никто более. Всем понятно? — приказала Лея, внутренне содрогаясь от сочетания слов «официальная любовница» и «собственность».
Уже все демонессы фыркнули, но промолчали. Видимо, именно сообщить Ал'Бериту они и планировали. С одной стороны Лея их понимала. Но вряд ли несколько царапин, укусов и неглубоких ранок можно считать достойными таких ответных мер.